Тайной окруженная

— Нет-нет, благодарю… лучше я посижу у себя…

— У себя? — Брюс заметно удивился. — В этом нет необходимости, я поведу медленно, вам не нужно будет управлять своим «вольво».

Джини нервно облизнула губы.

— Все равно… Я предпочитаю ехать в собственном автомобиле.

Брюс внимательно взглянул на нее.

— Вы… меня боитесь?

Джини тут же с независимым видом задрала подбородок.

— Почему я должна вас бояться?

— Вот и я думаю — почему? Вроде я не давал никаких оснований… Неужели у меня такой подозрительный вид?

После этих слов Джини вновь непроизвольно окинула Брюса взглядом. Вид у него был что надо: костюм сидел идеально и стоил недешево — Джини кое-что в этом понимала, не зря столько лет помогала модельеру.

Энди…

Ох как не вовремя она о нем вспомнила! Пора бы вообще забыть.

Э, дорогуша, еще долго не забудешь, если и дальше станешь шарахаться от таких парней, как Брюс! — тут же подало голос недремлющее подсознание.

Что верно, то верно, мрачно согласилась Джини.

— Ладно, поеду с вами… но только если обещаете вести автомобиль аккуратно!

Брюс приложил правую ладонь к сердцу.

— Клянусь!

Лучше бы он этого не делал — Джини тут же вспомнила, как эта самая ладонь — или нет, другая, — не так давно касалась ее спины. И пока длились те сказочные мгновения, у Джини не возникало мыслей об Энди…

Знаешь, что я тебе скажу, золотце? — вновь подал голос гнездящийся в подсознании Джини незримый комментатор. Ладонь — это еще полдела. А вот если бы ты очутилась с Брюсом в постели, уж тогда Энди точно выветрился бы из твоей головы!

От этой мысли Джини бросило в жар. Пришлось стиснуть кулаки, да так, чтобы ногти впились в ладони, — иначе было не перебить видения обнаженного, лежащего на белоснежных простынях Брюса. К «шевроле» она шла на негнущихся ногах…

14

Пока Брюс осторожно выруливал из Ист-Виллидж, оба молчали. Лишь Джини поминутно оглядывалась, проверяя, все ли в порядке с ее движущимся на буксире «вольво».

На трассе Брюс произнес:

— Жаль, что я завтра уезжаю…

Джини мгновенно напряглась. Что это должно означать? Почему жаль? А если бы не уезжал, тогда что?

Пока она думала, что сказать, Брюс бросил на нее взгляд.

— Почему вы молчите?

— Просто не знаю, что тут можно сказать. — Джини натянуто улыбнулась.

— Хотя бы спросите, почему жаль…

После секундной паузы она произнесла:

— И почему же?

— Очень мало времени для сближения. — Брюс произнес это, не отрываясь от дороги, но потом все же повернулся к Джини.

Та сидела ни жива ни мертва, борясь с ощущением, будто на нее внезапно нахлынула жаркая волна. Слова Брюса подтверждали самые смелые ее предположения, в частности то, что он не остался равнодушен к их странному общению перед калиткой миссис Киттен.

— Может, оно и к лучшему, что вы уезжаете, — услышала она собственный голос. И тут же прикусила язык — вовсе незачем было это говорить!

Брюс перевел взгляд на дорогу.

— Я так не думаю.

— Почему?

Подобных вопросов тоже не нужно задавать, если боишься услышать ответ.

— Потому что мы… как бы это сказать… — Брюс помедлил, подбирая слова. — Ненавижу патетику, но… не могу отделаться от ощущения, что мы… созданы друг для друга.

На последних словах Брюс снова оторвался от дороги — благо транспорта было немного — и вновь посмотрел, вернее, заглянул в лицо Джини, спеша уловить тончайшие оттенки эмоций.

Она не успела ни отвернуться, ни даже опустить глаза, поэтому с ужасом осознавала, что в эту острую минуту оказалась беззащитной перед Брюсом — тот увидел в ее взгляде неприкрытое смятение.

Мы созданы друг для друга…

Никогда и ни от кого не слышала Джини ничего подобного! Неудивительно, что ее охватило волнение. Даже голова закружилась, и она порадовалась, что в эту минуту не сидит за рулем.

Если бы Энди, которому она посвятила столько лет — почти всю свою взрослую жизнь, — хотя бы раз сказал такое: мы созданы друг для друга!

А ведь что касается Джини, то она практически была в этом уверена… вплоть до нынешнего дня. Лишь встретив Брюса, по-настоящему испытала сомнения — впервые за всю историю любви к Энди. Потому что внушения психотерапевта Глории Берроуз сейчас уже кажутся только бледной копией попытки заставить Джини взглянуть на вещи здраво.

Брюс оказался действеннее любого психотерапевта…

И все же Джини попыталась сгладить впечатление, которое считала невыгодным для себя.

— Прямо так, с места в карьер? — Она повела бровью, изо всех сил изображая беззаботность, которой не было и в помине. Уж слишком живыми и трепетными были ее ощущения. — Стоит ли гнать лошадей? И потом лично я ничего особенного не чувствую.

Ложь! Ложь! У Джини даже уши покраснели от собственного вранья. Она опустила глаза и притихла, с ужасом ожидая разоблачения.

Однако Брюс повел себя странно. В его взгляде промелькнуло непонятное выражение, он стиснул зубы и отвернулся. Затем медленно вздохнул, словно заставляя себя успокоиться. После этого в течение нескольких минут, ничего не говоря, вел автомобиль.

Молчание тянулось так долго, что Джини успела справиться со смущением и сама взглянула на Брюса.

Заметив это краем глаза, он отрывисто произнес: