Тайнопись видений

– Яни, ну хоть ты умом острая! Уговори их! – шепнул Генхард. – Тут привидение старухи живет! До смерти люд пугает ночами!

– Ты что несешь? – отозвался Марх. – Какая старуха?

– Детей зря не тревожь, – нахмурился Рори. – Животина это. Мается она. У меня прямо вот тут все болит.

Он сжал куртку на груди.

– Мне ее тоже жалко, – всхлипнула Яни.

– Ты такая плакса стала, противно аж, – сказал Дорри, за которого она держалась.

– А тебе не страшно, что ли?

– Я хоть не ною, как ты.

– Нашел! – выпалил Марх.

Рори протиснулся к нему, поддел жестянкой первую доску и осторожно поднял. Илан и Марх встали по обе стороны от него с палками наизготове. Здоровяк снял и уложил одну за другой четыре пыльные, облепленные снизу паутиной половицы. Марх опустился на колени и с опаской заглянул внутрь.

– Ну? Что там? – не выдержал Илан.

– Да пусто. Нет никого.

Снова послышался вой. Правдолюбец резко отпрянул от прохода, свеча потухла, и дом провалился в темноту.

– А-а-а-а, батька соахийский! – завопил Генхард, бросаясь к двери. – Ведьма! Ведьма тут!

Остальные побежали за ним, и вскоре все шестеро дубели на холодном ветру, с ужасом взирая на дом. Звезд видно не было, редкие пятна соседских фонарей делали улицу ненамного светлее внутренностей халупы.

– Чего ты там увидел-то? – спросил Рори.

– Глазищи желтые.

– Чьи?

– Да не знаю я! Не рассмотрел. Дернулся сдуру.

– Вот смеху-то будет, если там и правда кот, – хохотнул Илан. – Я озяб уже. Пошлите разберемся, а?

И они вернулись в дом. Марх снова запалил свечу от раздутых в топке угольков. Потянуло дымом из пролома. Все обступили черный прямоугольник, ведший в подпол.

– Дай-ка я, – сказал Рори.

Он лег у края и опустил руку с огоньком, следом просунул вихрастую голову.

– Кис-кис. Ты где, маленький? Кис-кис.

Кто-то ответил ему утробным воем. Марх вцепился в плечо здоровяка.

– Так и знал, – сказал Рори, поднимаясь. – И правда кошка! Окотилась она, вот и орала. Слышите, пищат?

Все прислушались.

– Дай посмотрю, – попросил Генхард, все еще не веря своим ушам.

Подпол оказался на удивление просторным, воняющим прелым тряпьем. Терялись во мраке деревянные подпорки, увешанные гирляндами паучьего кружева. В дальнем углу было что-то навалено. Тускло блестели присыпанные землей глиняные черепки. Облезлая рыжая кошка и ее новорожденный помет облюбовали ящик и пищали в нем на все голоса.

– Вот же проклятая! – выдохнул Генхард. – Чуть без сердца не оставила! Так бы и придушил!

– Я тебя сама тогда придушу!

Яни стукнула его кулаком по затылку.

– Ай! Зараза мелкая!

– Надо будет завтра осмотреть там все, – сказал Марх. – Вдруг что полезное найдем.

– Хоть бы бочку с солониной, – мечтательно облизнулся Дорри.

– Вот и ладненько, – выдохнул Илан. – Давайте закроем. Сквозняком оттуда несет.

Когда пол снова стал целым, все почувствовали, как сильно вымотались. Облепив теплое брюхо печи, словно котята бока рыжей мамки, они уснули крепким, спокойным сном.

* * *

Наутро все нашли себе занятие. Порченые немного привыкли к городу и уже не шарахались от людей, поэтому Генхард сказал, что теперь можно идти к усадьбе, где требуются плотники, и повел туда Илана с Рори. Дорриан возился неподалеку от двора: искал деревяшки на растопку. В доме остались только двое.

– Я сама полезу! – заявила Яни.

– Куда? В подпол, что ли? – нахмурился Марх, поднимая половицы. – Нечего делать. Тряпку в зубы и уборкой займись.

– У нас воды нет!

– Значит, сходи с Генхардом, когда вернется, поищи недырявое ведро!

– Я там внизу видела плошки всякие! Отмою, и будем из них есть!

– Так, иди сюда! – скомандовал Марх, похлопав рядом с собой.

Яни послушно села в указанное место, накручивая на палец конец тугой косички.

– Ты не Иремил, чтобы меня так поучать, – буркнула она, пряча раскосые глаза.

– Тебе зачем в подпол? – серьезно спросил Марх. – Кошку потискать? Она дикая, в руки не дастся. Кормить ее нечем. Да и сытая она наверняка, голубей жрет.

– Нет. – Яни помотала головой, подсела ближе и шепнула брату на ухо, хотя подслушивать было некому: – Дорри вчера сказал, что я плакса и трусиха. Я такой быть не хочу! Спущусь и сама там все уберу! И не испугаюсь!

Марх раздраженно цыкнул:

– Ох уж эти дети. А если там крысы дохлые?

– Нету их там! Там кошка!

– Ну смотри, девчонка! Если завизжишь, схлопочешь от меня, поняла?

– Поняла!

Марх осторожно опустил ее в проем, дал в руки зажженную свечу:

– Одна не пойдешь, я с тобой.

– Сама! – напыжилась Яни. – А ты следи! Это мое испытание на храбрость! Нельзя его портить! И никого не пускай, если придут! Ну пожалуйста, Марх!

– Да иди уже! Сопля ты приставучая. Осторожней только! Не грохнись!

– Не грохнусь. Тут все видно. В щелки между досками тоже свет падает, – успокоила его Яни дрожащим голоском.