Таинства Египта. Обряды, традиции, ритуалы

В одной из местных книг рассказывается об одном из великих царей-магов Гватемалы, который мог превращаться в змея, орла, ягуара и даже в низших животных. Исповеди аборигенов католическим священникам во многом напоминают признания европейских ведьм на средневековых судилищах. Так, на исповеди умирающего старик заявил, что при помощи «дьявольского искусства» он превращался в своего нагуаля (то есть духа-двойника), а девочка лет двенадцати признавалась, что во время одного из своих ночных полетов она отдыхала на крыше того самого дома, где жил местный священник.

Как только индейская аристократия Центральной Америки была уничтожена или обращена в христианство, произошла смена характера народных верований. Жрецы ацтеков понимали, что если они хотят вообще сохранить свою веру, то она должна чем-то притягивать к себе людей. Поэтому они направили всю свою энергию на то, чтобы превратить низшие культы в смертельное орудие ненависти, направленное против белых. В этом новом направлении веры магия переплелась с политическим заговором против испанского господства, и в результате возник мощный и необычный культ, получивший название «нагуалири», где главным божеством был сам Сатана. По крайней мере, об этом пишут те, кто противостоял этому культу и делал все для его уничтожения.

Это таинственное тайное общество имело свои отделения во всех частях страны. Внутри общества существовала строгая градация, причем посвящение на каждый уровень происходило только после длительной подготовки и испытаний. Местные братства, или логии, были некими признанными центрами культа. Во главе каждого братства стоял верховный жрец, или магистр магии, у которого зачастую под началом было до тысячи простых жрецов и который правил достаточно большой территорией.

Должность жреца этого культа передавалась от отца к сыну. Высшим уровнем этого культа, судя по всему, был «ксочималка», или «ткач цветов». Скорее всего, это название было дано этому уровню потому, что его члены обладали способностью обманывать чувства верующих при помощи странных и приятных видений, вызываемых сильными наркотическими веществами, например растением семейства Erythroxylaceae (к которому относится и Егуthroxylon coca – кокаиновый куст, или кока), сильно напоминающим чеснок. Его сначала высушивали и оставляли в деревянном сундуке для ферментации. Нагуалисты также использовали растение ololiuhgui (это растение Rivea corymbosa, которое в Мексике называется «коатльшошоуки» («зеленый змей»). Семена этого растения называются «ололиуки», их действие на организм человека сходно с действием ЛСД. – Ред.), из семян которого делали мазь, которую, в свою очередь, смешивали с растертыми пауками, скорпионами и другими ядовитыми животными и полученную смесь втирали в тело.

Нагуалисты обмазывали себя магическим маслом, посредством которого они якобы могли летать по воздуху, и предавались диким и разнузданным танцам, как это делали английские ведьмы. Они встречались на перекрестках дорог, где танцевали под волынку, пили странные напитки и яды, совсем как ланкаширские или девонширские ведьмы.

Однако колдовство было не единственным магическим приемом нагуалистов. Они владели самыми разнообразными приемами. Они могли сделаться невидимыми и незаметными ходить среди своих врагов. Они могли перемещаться на дальние расстояния и по возвращении рассказывать об увиденном. Подобно индийским факирам, они могли создать перед взором собравшихся реки, деревья, дома, животных и другие предметы. Судя по всему, нагуалисты могли вскрывать себе полость тела, не проливая ни капли крови, могли отрезать конечности у людей и заменять их другими и т. д. Они могли без ущерба для себя показывать трюки с огромными змеями, вызывать в воздухе таинственные звуки, вводить в транс людей и животных и вызывать духов. Священники-миссионеры верили во все эти их способности. Что же тогда удивляться, что местные жители относились к нагуалистам со смесью ужаса и благоговения.

Эзотерические подробности тайных церемоний и обрядов нагуалистов нам до конца не известны. О них мы знаем полностью только из разрозненных отрывков воспоминаний испанских миссионеров, которые неустанно трудились среди местного населения.