Таинства и обыкновения. Проза по случаю

Фланнери О’Коннор Таинства и обыкновения Проза по случаю

© 1962 by Flannery O’Connor

© Георгий Осипов, перевод, 2024

© Денис Захаров, вступительная статья, 2024

© ООО «Книгократия», 2024

К признанию и славе задом наперед

В пять лет она научила цыплёнка ходить задом наперёд. Новость об этом просочилась в прессу, и вскоре на ферму к девочке по фамилии О’Коннор приехала съёмочная группа, чтобы сделать репортаж о необычной курочке‐бентамке. Четверть века спустя журналисты вновь посетили деревенский дом в штате Джорджия, на этот раз чтобы записать интервью с подросшей дрессировщицей, чьи рассказы – трагические, странные и ни на кого не похожие, – будут напоминать «литературных цыплят», шествующих задом наперед к признанию и славе.

«Фланнери была безмерно талантлива, – вспоминала писательница Элизабет Хардвик, впервые встретившая О’Коннор в литературной резиденции Яддо, где та работала над дебютным романом. – Эта простая молодая незамужняя девушка выглядела немного болезненно. Говорила она с акцентом уроженки маленького южного городка. Плаксивая, ноющая, но забавная и невероятно одарённая».

Её рассказ‐притча «Хорошего человека найти нелегко», впервые опубликованный в 1953 году, настолько обескураживал и бил наотмашь, что породил целую серию исследований и несколько сотен статейтолкований.

Два сборника рассказов, как и опубликованные романы «Мудрая кровь» (1952) и «Царствие небесное силою берётся» (1960), очень скоро превратили творчество Фланнери О’Коннор в академическую отрасль знаний. Интерпретировать произведения «Софокла в юбке», как стали именовать её рецензенты, брались лучшие умы литературной науки, не говоря уже о простых читателях. А сама она на вопрос «Почему вы пишете?», без всякого смущения отвечала: «Потому что у меня это хорошо получается».

Как автор короткой прозы, Фланнери О’Коннор достигла феноменального успеха в том, что вернула искушённой аудитории способность испытывать шок, а вместе с ним возможность осознавать зло, нашу причастность к нему, и остро чувствовать потребность в искуплении. Критики утверждали, что эта набожная католичка буквально «теологизирует пустоту». Но многие стали воспринимать её творчество как попытку побороть человеческое жестокосердие. Откуда в этой хрупкой голубоглазой девушке взялось понимание такой ответственной миссии?

Источником творчества и внутреннего роста Фланнери О’Коннор стала тяжёлая болезнь, постоянная необходимость смотреть смерти в лицо.

Она родилась 25 марта 1925 года в городе Саванна, штат Джорджия, в религиозной семье. Несмотря на то, что сама она исповедовала католицизм, все её персонажи, – преследуемые испытаниями и обретающие спасение, – протестанты. Она читала много книг по теологии, поскольку верила, что это придаст ей смелости в творчестве.

В детстве она каждое воскресенье посещала проповеди, а по возвращении домой шила наряды для своих цыплят и мечтала стать карикатуристом. Фланнери росла в годы Великой депрессии, что тоже не могло не повлиять на её жизнь. Тяжелая экономическая ситуация привела к трудностям в бизнесе недвижимости её отца. Семья вынужденно перебралась в Атланту, но адаптация на новом месте шла тяжело. Это сказывалось на здоровье кормильца. В 1937 году у отца диагностировали аутоиммунное заболевание – красную волчанку. В феврале 1941 года Эдвард О’Коннор умер в возрасте сорока пяти лет от изнурительных последствий своей болезни. Вдова Реджина Клайн вместе с единственной дочерью обосновались в Милледжвилле, штат Джорджия, – городе, где она сама родилась, и где проживали родители и многочисленные родственники. Фланнери закончила там колледж, а потом уехала в Университет штата Айова изучать писательское мастерство. Она сразу знала, кем хочет стать.

Пол Энгл, руководитель курса, вспоминая первую встречу в 1946 году с мисс О'Коннор, рассказывал, что из‐за южного акцента он не смог разобрать ни слова. «Смутившись, я попросил её записать в блокнот то, что она только что произнесла». Тогда она написала: «Меня зовут Фланнери О’Коннор. Я не журналист. Могу ли я поступить на курсы писательского мастерства?»

Желание стать писателем было настолько сильным, что, по свидетельству того же Энгла, светился даже стул, на котором она сидела в дальнем углу аудитории. Её ироничный взгляд на американскую действительность проявлялся достаточно мрачными сюжетами, которые изрядно пугали её сокурсников. Впоследствии, когда книжные обозреватели будут пенять ей на это, она с улыбкой произнесет: «Когда я вижу, что мои рассказы описывают как историю ужасов, меня это всегда забавляет, потому что рецензенты всегда видят не тот ужас».