"Я не судья, – ответил я ему, – но то, что сочтешь нужным, то и получишь, ибо не Я наказываю, ты сам себя готовишь к наказанию. Но справедливей Царствия Моего Отца ты не найдешь, и раз уж глух и слеп, то твори свое. Истину ты поймешь лишь в Моем Царствии Небесном, и доколе будет Царствие, столько будет существовать и истина. Пред своей казнью Я тебя и всех окружающих призываю к вере. Вы не верите и несете зло в себе, но Моя смерть только возвысит веру и унизит зло и вас".
Пилат рассмеялся, отошел в сторону и громко зарыдал, потом закричал: "Хорошо, я тоже не судья, пусть толпа решит! Ты толпу учил и призывал, теперь посмотри на свои плоды".
Я ответил: "Толпа жаждет чуда. И толпа сделает свое, чтобы убедиться в том, что вечны все. И Я пойду на распятие, на крест не со слезами на глазах, а с радостью и улыбкой, ибо знаю: Я вечен. И если бы Я этого не знал, Мне было бы страшно, хоть Мне страшно и сейчас. Мне страшно смотреть на вас, на ваши глупые лица, которые потеряли облик, присущий человеку. Вы – прокураторы, и за все время существования Земли вас будет еще много, но Я вас искореню со временем, Рим сгорит в огне, воды Нила выйдут из берегов, унесут с собой Ниневию, купель Силуамская даст трещину, но вера Моя будет всегда. Так что, Пилат, если ты недоволен Моим ответом, то пойми Меня так: в доме Отца Моего обителей много… а если бы не так, Я сказал бы вам – Я иду приготовить место вам".
Прокуратор отвернулся и ушел. Ко Мне подошли священники, их было человек девять, но самый главный, Сафаит, ударил Меня по лицу, остальные начали плевать Мне в лицо, оскверняя при этом не Меня, а лишь достоинства церкви и свою духовность. Измученный и оплеванный со всех сторон, Я нес на себе свой крест Веры Моего Отца, Моей Матери, веры во все живое. Сафаит со своей свитой, забегая вперед и пиная Меня, кричал: "Ступай в свое Царствие Небесное, неси свой крест проклятья к своему Отцу и передай ему наш низкий поклон». Церковь не понимала Меня, священники не понимали, что они творят, душа Моя плакала, но слез на Моих глазах не было видно. Хотя от тернового венка Мне было мучительно больно. В душе, действительно, Я плакал и молил Отца: "Отец, что они со Мной творят, не в силах терпеть; Я, но выдержу все и дойду с Твоей верой не до конца, а лишь до начала. И пусть глупые, сознательно несознательные, даже в обличий священника, в Моем распятии увидят Твое лицо. Отец, Я знаю, что так и будет. Осталось несколько шагов до Моего начала, крест Я был не в силах донести, и все же Я дошел. То для Меня было самым страшным. Что произошло после – был переход и обожествление.
Ученики Мои (последователи) вразумляли людей только на хорошее, и плохих учеников у Меня никогда не было. Надеюсь, никогда и не будет, ибо Ученики Мои сознательные, а сознание состоит:
"Сознание Всемогущего Бога и человека Христово сознание – сознание Божьей любви, Сознание Духа Святого – Высшего Разума".