Таинственная блондинка

— Замечательно! — устало заметил я. — Вы хотите помочь мне поймать убийцу вашего любовника, но как только начинает вырисовываться правда, что-то начинает вас смущать, и вы тут же трусите!

— Уверяю вас, это никак не связано с убийством Гленна, — отрезала она.

— Откуда вы знаете? — усмехнулся я. — Давно ли вы служите в полиции?

Пятна на ее опухшем лице побагровели.

— Ладно! Вы его знаете?

— Нет, — ответил я. — Встречался только с его женой.

— Мне ее жаль! Хэл Мерсер — я нарисую вам его портрет — из тех мужчин, которые считают себя просто неотразимыми для всех женщин, начиная с тринадцати лет и выше. Свои черные вьющиеся волосы он всегда зачесывает назад, чтобы скрыть лысину на макушке. Но это не помогает. Еще у него есть черные колючие усы. Хэл слишком много пьет, а его живот растет как на дрожжах. Трезвый, этот человек неприятен, агрессивен, упивается собственным тщеславием.

С каждым глотком спиртного, естественно, эти милые черты усиливаются. Совершенно иную картину можно увидеть всякий раз, когда он находится рядом с моим дядей. Тогда Хэл становится подобострастным, виляет хвостом, никогда не скажет «нет», и все это еще более отвратительно!

— Ясно, — перебил я, — портрет этого человека вы мне нарисовали. Так что же все-таки произошло?

— Это было примерно три месяца назад, — поколебавшись, начала Анна. — Я поехала вместе с дядей на завод, потому что мне нечем было заняться, и я отчаянно скучала. Уже не помню, то ли техника вышла тогда из строя, то ли еще что-то случилось. Дядя собирался задать всем взбучку. Так вот, я сидела в похоронном бюро…

— Где? — не понял я.

— В его кабинете! Потом вошел Хэл. Он показался мне более симпатичным, чем обычно, хотя я и чувствовала, что от него несет спиртным. Мы немного поболтали, а потом он предложил отвезти меня домой.

Я была в восторге от возможности выбраться из этого мавзолея. К тому же и Хэл казался другим, не похожим на того Хэла Мерсера, которого я знала. Сначала все было прекрасно. Но очень скоро он начал делать определенные предложения. Вы знаете, что я имею в виду…

Сначала я притворялась, что не понимаю или не слышу его. Но его намеки становились все грязнее. В конце концов я заявила, что мне это не нравится, и попросила остановить машину. Ничего хуже я не могла придумать! Тогда Хэл заявил, что знает обо мне все и что я — самая отъявленная шлюха во всей Калифорнии.

В ход пошло все! Закончив подробное описание анатомии моего тела, этот подонок перешел к обсуждению моей сексуальной жизни, расписывая различные позиции, которые я предпочитала, и комментируя почему… — Анна устало покачала головой. — Я уговаривала себя, что он просто болен и ему нужно показаться врачу, но в глубине души вся тряслась от страха. Но доехав пяти миль до дома, он начал всерьез ко мне приставать. Это было похоже на нападение медведя гризли. Я пыталась бороться, но он был гораздо сильнее меня. Как будто все происходило в жутком ночном кошмаре, и я никак не могла проснуться…

— Что было дальше, когда вы вернулись домой?

— Мы так и не добрались домой! Он внезапно свернул с дороги и, продравшись сквозь кустарник, остановился на мысу. Затем, бросив меня на заднее сиденье, Хэл навалился на меня и попытался изнасиловать. Только мне повезло, лейтенант. Я пнула его ногой в самое больное место и вырубила его. Хэл свалился обратно на переднее сиденье и лежал там, издавая стоны и осыпая меня проклятьями. Я открыла заднюю дверь и уже было собиралась выйти из машины, как вдруг до меня дошел смысл его слов. Он описывал мой портрет в обнаженном виде и, если отбросить гнусные преувеличения, это описание было точным во всех деталях. И тут я кинулась бежать со всех ног. Я даже не помню, как очутилась дома. Помню только, что стояла под душем, наверное, два часа и все думала, сумею ли я смыть с себя всю эту грязь!

— Потом вы говорили об этом с Торпом?

Она кивнула.

— Опуская при этом, конечно, все мерзкие подробности. Гленн клялся, что, кроме нас двоих, никто никогда не видел этого портрета. Говорил, что не знает никакого Мерсера. Уверял, что, должно быть, я все это вообразила.

— Вы называли Гленна как-нибудь по-другому? Например, каким-нибудь прозвищем?

— Это имеет какое-то значение? — холодно поинтересовалась она.

— Может быть, и имеет! — с нажимом сказал я.

— Гарсиа, — ответила она. — Звучит дико, если не знаешь, что к чему, но мы здорово веселились. «Вот послание от Гарсиа — специальная доставка!» Своего рода семейная шутка. Вся радость в том, что делишь ее только с одним человеком.

— Вы помните, кто придумал эту шутку?

— Гленн, — без колебаний заявила она. — Как-то ночью он вышел в студию и вернулся с нарисованными на верхней губе какими-то идиотскими усами. При этом он торжественно объявил, что его зовут Гарсиа. — Анна нетерпеливо пожала плечами. — В то время это прозвучало как-то таинственно.

— Это вы вчера днем звонили ему домой?