Таинственная герцогиня

То, как насмешливо произнес Генри слово «джентльмен», оскорбив Джареда, вызвало у Каланты волну неприкрытой ярости. После разговора с Джаредом она решила, что все чувства в ней умерли, но слезы в оранжерее показали ей, что это далеко не так.

И сейчас она испытывала очищающий гнев.

– Он виконт и принят на всех уровнях общества. А если отдельных леди смущают его манеры, они, разумеется, вправе избегать его. Лично у меня его манеры возражений не вызывают.

Сегодня утром он до смерти перепугал ее, но сейчас Каланта понимала, что ее преследуют страхи прошлого и Джаред тут почти ни при чем.

Герцог поднял к глазам монокль и уставился на Каланту. Она понимала, что он пытается заставить ее почувствовать себя жуком на булавке, но ей хотелось расхохотаться. Этот человек выглядел просто нелепо.

– Неприемлемы не только его манеры.

– Что вы хотите этим сказать? – ледяным тоном осведомилась Каланта.

– Ходят слухи… что у него есть дочь, которую он растит в своем доме.

Меньше всего Каланте хотелось обсуждать с братом Деверила Ханну.

– Да.

– Вы знали?

– Да, но я не понимаю, какое отношение это имеет к вам – или ко мне, если уж на то пошло.

Брови Генри встопорщились.

– Я шокирован вашим отношением к этому, моя дорогая. Очевидно, ваша рассудительность вам отказывает. Боюсь, теперь я склонен думать, что и другие дошедшие до меня слухи имеют под собой некоторые основания.

– Какие именно? – Каланта давно научилась не давать Клэрборнам никаких сведений о своей жизни.

– Я слышал, что вы не только танцевали с этим человеком, но вас также несколько раз видели во время беседы с ним.

– С кем я разговариваю – мое личное дело.

– Будучи вдовой моего брата, вы по-прежнему остаетесь членом нашей семьи, так что мои тревоги вполне обоснованы. Возможно, было ошибкой разрешить вам жить в одиночестве в этой лачуге. Вы забыли о высокопоставленном положении вашей семьи по мужу и об ответственности за титул Клэрборнов. Вероятно, следует подумать о вашем переезде во вдовий дом в Клэрборн-Парке.

Угроза весьма действенная. Каланта не выносила Клэрборн-Парка и отвратительных воспоминаний, обитающих в его хваленых стенах.

Однако теперешняя герцогиня не потерпит этого переезда без борьбы. И хотя Генри распоряжается деньгами, оставленными Каланте по завещанию Клэрборна, он не распоряжается ее личностью. Она будет жить без помощи слуг и питаться овощами из своего огорода, но не вернется в Клэрборн-Парк.

– Жаль, что вы называете дом, который ваш брат счел подобающим для моих родителей, простой лачугой, Генри.

Его глаза сузились, но он извинился.

– Иногда мой язык опережает мысли. Брат был более чем щедр, купив эту собственность и подарив ее вашей семье. И мне кажется, что преданность его памяти должна предостеречь вас от осквернения его имени неприемлемым поведением.

Вот уж чего-чего, а преданности своему покойному мужу Каланта не испытывала. И не было никакой чести в том, чтобы носить его имя.

– Я считаю, что осквернить можно только то, что свято, Генри. А семейство Клэрборн, хоть и занимает высокое положение в обществе, никак не может претендовать на святость.

Откуда взялось это неповиновение? Каланта и сама не знала, но почувствовала себя просто превосходно.

– Не нахожу вашу непочтительность ни в малейшей степени забавной, – исключительно напыщенным тоном заявил Генри. – Похоже, моя дорогая, вы не осознаете деликатности своего положения.

«Если он еще раз назовет меня своей дорогой, – подумала Каланта, – я опрокину ему на колени горячий чай». Эта мысль ошеломила молодую женщину, но показалась настолько забавной, что она несколько секунд обдумывала ее и лишь потом ответила:

– Что, собственно говоря, вы пытаетесь мне втолковать, Генри?

– Вы немедленно прекращаете всяческие отношения с виконтом Рейвенсвудом, или ваше месячное содержание значительно уменьшится.

Он не имел никакого права угрожать ей подобным образом. Предполагалось, что брачное соглашение должно защитить Каланту в случае смерти супруга, но деверь занял его место, как попечитель всех ее денежных средств, и ни один суд в стране не примет ее сторону в споре с герцогом.

Каланта не начала возмущаться. Она молча изучала человека, сидевшего напротив. Вероятно, с легкостью можно подчиниться его диктату. Каланта знала теперь, что Джаред не обрадуется ни ее дружбе, ни ее обществу, но оставалась еще Ханна.

– Я не могу дать вам такое обещание, Генри. Есть обстоятельства, которые следует принять во внимание.

Деверь злобно взглянул на неё, откровенно негодуя на отказ.

– Какие еще обстоятельства? Не хотите ли вы мне скачать, что Чудовище попросило вашей руки? Не смейте даже думать об этом!

Каланта едва не рассмеялась, но уж очень неискренним и горьким был бы этот смех. Генри все понял неправильно. Он считал, что Джаред недостаточно хорош для Каланты, но она-то знала, что дело обстоит совсем наоборот.

– Не волнуйтесь. Виконт не заинтересован в женитьбе, по крайней мере на мне.

Лицо Генри исказилось от ужаса.