Таинственная история Билли Миллигана

Берни Явич, который ранее выступал обвинителем по делу Миллигана, рассказал мне позднее, что он входил в подкомиссию Ассоциации окружных прокуроров штата Огайо, составлявшую новый законопроект. Он сказал: «По моим ощущениям, группа вынуждена была собраться в ответ на гневные протесты по делу Миллигана…»

Новый законопроект № 297, принятый сенатом, вступил в силу 20 мая 1980 года. Судья Флауэрс сказал мне, что своим появлением новый закон обязан Билли.

1 июля 1980 года я получил письмо, проштемпелеванное в Лайме, а на обратной стороне конверта печатными буквами было написано слово «СРОЧНО». Открыв его, я увидел три страницы, исписанные арабской вязью. Вот фрагменты этого письма:

«Иногда я не знаю, кто я или что я. А иногда не узнаю даже окружающих меня людей. В голове эхом звучат голоса, но их речь вообще не имеет никакого смысла. Иногда как из темноты появляются лица, но мне очень страшно, потому что разум мой полностью разделен.

Моя (внутренняя) семья, по сути, со мной не общается, давно уже… события последних недель были не особо хорошими. Но я совершенно ни при чем. Мне противно все, происходящее вокруг меня, но я не могу это остановить, не могу изменить…»

Письмо было подписано «Билли Миллиган». Через несколько дней пришло еще одно, в котором объяснялось, кто написал первое.

«Я еще раз прошу прощения за то, что писал не на английском. Мне правда неловко, что я все делаю не так. Артур знает, что вы арабским не владеете, но все равно шлет вам эти тупые письма.

Хотя Артур никогда не пытался произвести на кого-либо впечатление, так что, наверное, у него в голове спуталось, и он забыл об этом. Артур научил арабскому Сэмюэля, но он никогда не пишет писем. Артур говорит, что хвастаться плохо. Вот бы он поговорил со мной. Происходят плохие вещи, а я не пойму почему.

Артур знает еще и суахили. Он много книг прочел в Лебаноне (тюрьме) об основах арабского. Он хотел изучать пирамиды и египетскую культуру. Надо было выучить язык, чтобы понять, что написано на стенах. Однажды я спросил у Артура, почему его так занимает эта груда треугольных камней. Он сказал, что его интересует не содержимое гробницы, просто это может пролить свет на то, как она тут вообще оказалась. Он еще рассказывал что-то о том, что пирамиды не подчиняются законам физики, поэтому он хотел знать ответы. Артур даже делал маленькие картонные пирамидки, но Дэвид их крушил.

[подпись] Билли-Р».

По словам Билли, в то время санитары довольно часто избивали пациентов, но, помимо Рейджена, из всех личностей только Кевин пытался их остановить. В знак признательности Артур вычеркнул его из списка нежелательных.

28 марта 1980 года Билли написал мне:

«Произошло что-то очень плохое, но я не в курсе что. Я знал, что пройдет какое-то время и непременно наступит полное расщепление, и Билли уснет навсегда. Артур сказал, что Билли едва вкусил осознанной жизни, но, к сожалению, этот вкус оказался горек. Тут он день ото дня утрачивал силы. Он не понимал, почему руководство больницы так его ненавидит и так завидует. Даже остальных пациентов провоцировали обижать его, вызывая Рейджена на драку, но Билли мог его удержать… Хотя теперь уже нет. Врачи о нас очень плохо отзываются, и, обиднее всего то, что они правы.

Мы… я урод, недоделка, ошибка природы. Все мы ненавидим эту больницу, но именно здесь нам и место. Нас не очень хорошо приняли, да?

Рейджен положит всему конец. Он просто обязан. Он сказал, что если молчать, то никому не нанесешь вреда – ни снаружи, ни изнутри. Никто нас ни в чем не обвинит. Рейджен лишил нас слуха. Мы переведем наше внимание вовнутрь, обеспечив полную блокировку.

Мы отключимся от внешнего мира и будем спокойно жить в собственном.

Мы знаем, что мир без боли – это мир без чувств… но мир без чувств – это мир без боли.

Кевин».

В октябре госдепартамент психического здоровья сообщил, что вскоре больница Лаймы перестанет быть больницей для невменяемых преступников, а станет тюрьмой, которая будет подчиняться ведомству исправительных учреждений.

И опять заголовки газет запестрели вопросами, куда переведут Миллигана. Вероятность, что его вернут в Афины или в другое учреждение с минимальными ограничениями, привела к тому, что прокурор Джим О’Грэйди потребовал, чтобы согласно новому закону Билли отправили в Коламбус на пересмотр вопроса о его невменяемости. Судья Флауэрс согласился провести это слушание.

Изначально заседание суда назначили на 31 октября 1980 года, но по всеобщему согласию перенесли на 7 ноября, после выборов. Такая отсрочка была желательна для того, чтобы политики и пресса не пытались использовать слушание по делу Миллигана в своих целях.