Таинственная история Билли Миллигана

Артур всегда говорил: «Если возникнут проблемы или кто-то будет делать что-нибудь плохое, а ты помощи от нас не сможешь допроситься, тогда вызывай “бобби”». Дэвид понимал, что «бобби» – это Артур так называет полицейских, поскольку именно номер полиции он написал на бумажке, которую положил возле телефона. Мальчик поднял трубку и набрал его. Ему ответил мужчина.

– Тут кто-то что-то плохое делает. Что-то происходит. Все неправильно.

– Где вы находитесь?

– Олд-Ливинстон, жилой комплекс Ченнинвей. Что-то ужасно неладное. Но никому не говорите, что я вам звонил.

И Дэнни повесил трубку. Потом посмотрел в окно: там был такой туман, что стало жутковато.

Через некоторое время он вышел из пятна. Вместо него появился Дэнни и стал рисовать, хотя было уже довольно поздно. Потом он сел в гостиной смотреть телевизор.

Стук в дверь его удивил. В глазок Дэнни увидел человека с коробкой пиццы из «Домино». Он открыл.

– Я пиццу не заказывал.

Дэнни попытался помочь мужчине, искавшему Билли, но тот вдруг резко прижал его к стене и приставил к голове пистолет. Потом вошли вооруженные полицейские, а с ними милая женщина, которая сказала, что у него есть право хранить молчание, и именно так он и поступил. Двое мужчин посадили его в машину и медленно, из-за тумана, повезли в полицейский участок.

Дэнни не знал, ни за что его арестовали, ни что происходит; он сидел в камере, пока не вышел Дэвид – посмотреть на бегающих кругами тараканов. Скоро придет Артур, Рейджен или Аллен и вызволит его отсюда. Дэвид знал, что он не был плохим мальчиком. Он не сделал совершенно ничего дурного.

За пределами безумия

Глава двадцатая

(1)

В январе – феврале 1979 года писатель часто посещал Билли в Центре психического здоровья Афин. Учитель рассказывал о прошлом, о том, что видели, думали и слышали все личности с самого начала, и все – за исключением глухого Шона – слушали и узнавали о себе.

Учитель, который теперь откликался на имя «Билли», стремительно обретал уверенность в себе. Хотя Билли все еще время от времени переключался, когда не разговаривал с писателем, он считал, что чем дольше он сможет находиться в слиянии, без враждебности и страха, которые и приводили к неразберихе, тем скорее научится управлять собой и сможет начать новую жизнь. Когда он излечится, можно будет жить с продажи картин.

Билли читал, в том числе литературу по медицине, занимался в спортзале, бегал вокруг клиники и рисовал. Он сделал набросок Артура, нарисовал Дэнни, Шона, Адалану и Эйприл. В книжном магазине при университете он приобрел молекулярные модели и начал самостоятельно заниматься химией, физикой и биологией. Еще он купил любительский передатчик и по ночам вел из своей комнаты трансляции, рассказывая другим радиолюбителям о насилии над детьми.

Прочитав в местной газете, что афинская организация, помогающая женщинам, которые подвергались насилию в семье, «Дом моей сестры», находится под угрозой закрытия из-за финансовых трудностей, Билли пожертвовал им сто долларов. Но, узнав, от кого эти деньги, «Дом моей сестры» от них отказался.

10 января, когда после перевода в Афины прошло чуть более месяца, Билли зарегистрировал «Фонд защиты детей от насилия», открыл счет в банке и положил на него тысячу долларов. Это была часть пятизначной суммы, полученной им от одной жительницы Коламбуса, которая собиралась открыть галерею и приехала в Афинский центр психического здоровья, чтобы приобрести портрет девушки с нотами в руке – «Грацию Кэтлин».

После этого Билли заказал печать автомобильных наклеек с черным лозунгом на желтом фоне:

ОБНИМИ СВОЕГО РЕБЕНКА СЕГОДНЯ

«ЭТО НЕ БОЛЬНО»

ПРОШУ, ПЕРЕСТАНЬТЕ ИЗДЕВАТЬСЯ НАД ДЕТЬМИ

БИЛЛИ

Билли много общался с девушками – пациентками центра. Сестры и санитары видели, что молоденькие женщины с ним заигрывают, конкурируют за его внимание. Сестра Пэт Перри заметила, что Мэри, бывшая студентка с факультета антропологии, выходит из депрессии, когда Билли находится рядом и разговаривает с ней. Он восхищался умом Мэри, часто обращался к ней за советом, а она – к нему. В январе девушку выписали, и она обещала навещать его. Билли по ней скучал.

Когда разговаривать приходилось с кем-то, кроме Мэри, доктора Кола или писателя, Учителю становилось скучно либо его раздражала ограниченность собеседника, и он опускался к уровню Дэнни, Дэвида или Билли до слияния. Так ему было проще общаться с другими пациентами. Сотрудники центра, знавшие Миллигана довольно близко, замечали, что когда он становился Дэнни или Дэвидом, у него проявлялась особая эмпатия к другим пациентам, и он чувствовал, когда им было грустно, плохо или страшно. Когда какая-нибудь девушка из открытого отделения впадала в панику или истерику и убегала, Билли зачастую мог подсказать, где ее искать.

– Мои части Дэвид и Дэнни – эмпаты, – объяснил Учитель писателю. – Они чувствуют источник боли. И если человек, которому плохо, уходит, Дэвид с Дэнни как будто видят маячок, указывающий, где они, и могут указать верное направление.