Таинственная история заводного человека

— Не может быть, — рявкнул Траунс, — слишком рано!

Он и его люди стояли около дымящихся остатков паба «Старый Чеширскiй Сыръ», который вчера сгорел дотла. Бунтовщики любили не только пить в тавернах, но и поджигать их. Судя по вони, в этом случае они смешали оба занятия с катастрофическими для себя результатами.

— Но вы только послушайте свист, сэр: это не может быть ошибкой!

— Констебль Лэмпуик, мы ждем мистера Суинберна, который появится с моста Ватерлоо, так что сигнал должен последовать после его приезда. И мне кажется, что тот, кто свистит, находится вместе с командой детектива-инспектора Честена на Кингзуэе.

Траунс переступил с ноги на ногу, снял котелок и сильно ударил по нему. Что-то не в порядке! Потом надел обратно. А что, если он ошибается?

Свист вдалеке прекратился.

— Японский городовой! — тихо пробормотал он. Что же делать?.. Траунс на мгновение замер. Потом мигнул. Человек из Скотланд-Ярда обернулся к своим людям и проревел:

— Вооружайтесь, парни: мы начинаем! Действуйте очень осторожно: здесь вам не атака чертовой Летной бригады, понятно?

— Да, сэр! — ответило множество голосов.

Полтораста полицейских вынули револьверы Адамса,[170] отстегнули дубинки и медленно последовали за Траунсом в туман.

— Вы слышали, командор? — спросил сержант Киллер.

— Да. Но — раньше времени, далеко оттуда, где надо, и не в том направлении! — ответил изумленный Кришнамурти.

— Это всё смог, сэр: вы же знаете, как он искажает звуки.

— Хм-м!..

Командир Летного взвода никак не мог перестать думать о Миллигане. Он дружил с ним, знал его жену и ребенка. Зрелище его смерти, мгновенной и бессмысленной, потрясло его до глубины души. Он вздохнул и загнал мысль о смерти пилота в самый дальний уголок сознания: первым делом — долг.

— Наверное, что-то случилось, — пробормотал он. — Идти на Стрэнд сейчас? Или ждать условленного момента?

— Может быть, это и есть условленный момент, — предположил Киллер, — просто он настал раньше, чем ожидалось?

Кришнамурти прищелкнул языком, на время погрузился в раздумье, а потом обратился к своей команде:

— Подождем еще. Приготовиться! Полная тишина! Держите ушки на макушке и будьте готовы двинуться в любой момент!

— Прекратите чертов свист!

Констебль Карлайл остановился.

— Вы, конченый идиот! — проворчал детектив-инспектор Честен, подойдя к подчиненному. — Вы только что разрушили весь…

Он оборвал себя, увидев конец шпаги, торчащий из груди констебля. Потом шпага скользнула обратно и исчезла. Хлынула кровь. Свисток выпал изо рта Карлайла и, звеня, покатился по дороге; за ним упал полисмен. Теперь стал виден вынырнувший из тумана: «развратник», конечно, но умерший по меньшей мере три дня назад. Нижние конечности, наполненные трупной жидкостью, резко выпячивались из-под одежды. Разбухшие ладони держали шпагу; трость, в которой она находилась, напоминала загнившую сырую сосиску. Кожа была цвета земляных червей, нижняя губа свисала до подбородка, глаза перевернулись и утонули в глазницах.

— Офэнь извините, — прошепелявил он, — мне увасно неудобно!

В очередной раз Томас Манфред Честен решил, что хочет проводить больше времени, занимаясь своим садом.

— Добавить розовых георгинов, — пробормотал он, подумав о небольшом участке земли рядом с нижним краем сада, и вытащил револьвер. — И, быть может, желтых ноготков… — Направил револьвер в лоб мертвецу. — …И голубую герань. — Нажал на курок. Револьвер заело. Честен вздохнул, убрал его в карман и поднял дубинку. — Или одни ноготки? — Шагнул вперед, выбил рапиру и стал дубасить труп по голове, пока в стороны не полетели белые кости, черная запекшаяся кровь и серые мозги. Кадавр упал на камни и остался лежать, изредка подергиваясь. — И перегной, — пробормотал Честен, — в нем весь секрет!

— Сэр! — раздался голос за спиной. Обернувшись, Честен увидел Пайпера и Пэттерсона: они отступали еще перед несколькими трупами, вынырнувшими из смога.

— Все вперед! — крикнул он своему отряду, стоявшему за кордоном. — Револьверы не работают: бейте дубинками! По головам! Изо всех сил! Крушите черепа!

Честен и Траунс осторожно вели своих людей к центру Стрэнда: один отряд наступал с севера, второй — с востока. Как только обе группы вошли в сгустившийся туман, перед ними появились ходячие мертвецы с обнаженными шпагами в руках; все они были хорошо одеты, любезны и безупречно вежливы.

— Я в ужасе! — сокрушенно сказал один из них, погружая палец в глаз констебля. — Я веду себя совершенно подло и приношу мои искренние соболезнования!

— Ой! — воскликнул другой, втыкая меч в живот полицейского. — Какая жуткая история!

— Всё это чрезвычайно непристойно! — заметил третий, вытаскивая из чьего-то рта кусок плоти. Он посмотрел на человека в мундире, прижавшего руки к вырванному горлу: — Надеюсь, вы не будете считать меня невежей?