Таинственная крепость (сборник)

Необычная девушка пришлась мне по душе. Она не рассказывала о себе много, но кое-что я о ней все-таки узнала. Севинч училась на последнем курсе университета. Выросла она в кишлаке, но город уже успел наложить отпечаток на ее манеру держаться, причесываться, одеваться. У нее была модная прическа, платье — импортное, из великолепной блестящей ткани.

После обеда мы вышли на улицу, и Севинч, прощаясь, как бы между прочим предрекла мне:

— За неделю вы напишете поэму. В ней речь пойдет о долине духов. Это произойдет потому, что вы… вы вступите в контакт с духами…

— Севинч, что вы такое говорите?! — поразилась я. — Я никогда не верила ни в каких духов.

— Они будут водить вашей рукой, — веско сказала Севинч. — Вы собственными глазами увидите духов, которые проводят тягостные дни в этой долине. Возможно, вы встретите среди них своих знакомых. Возможно — нет. В любом случае — не пугайтесь: духи ничего плохого вам не сделают… Не верите?.. — укоризненно произнесла она, прочитав в моих глазах сомнение. Тогда я вам кое-что продемонстрирую. Идемте…

Мы присели на небольшую скамейку под ветвистым деревом. Вокруг не было ни души. Севинч пронзительно посмотрела на меня, и я почувствовала слабость во всем теле.

— Закройте глаза! — приказала она.

Я выполнила ее приказание, и мне показалось, что я нахожусь в скоплении красных облаков. Глаза мне слепила какая-то яркая точка, по телу прошла горячая волна, и я перестала его чувствовать вовсе.

— Что вы видите, где находитесь?..

Я не сомневалась, что говорила Севинч. Только я все время поднималась в бескрайнее небо, а голос Севинч раздавался с Земли. Думая о том, что бы ей ответить, я стала внимательно осматриваться по сторонам.

Снежные ущелья. Все вокруг белым-бело. Только я совсем не мерзла. Наоборот, приятная прохлада овевала меня… Мой взгляд случайно упал на людей, одетых в белые одежды. Женщина, чьи золотые волосы переливались в лучах солнца, сделала мне знак рукой.

У нее были огромные голубые глаза, густые и длинные ресницы. На одной щеке, словно звездочка, сверкала родинка. А может, это была вовсе не родинка, а… еще один глаз. Белоснежное платье женщины, казалось, было засыпано снегом. Крылья трепетали за ее спиной.

Женщина плавно приблизилась к большому водопаду.

Полюбовавшись им, она пошла вдоль берега реки.

Вода в реке была настолько прозрачной, что сквозь нее свободно просвечивали водоросли, облепившие большие валуны на дне речушки. Невдалеке лежал валун, немного похожий на трон. Женщина опустилась на него и, видимо, предалась мечтам: иногда она счастливо улыбалась. Неожиданно, будто услышав чей-то зов, она стала с тревогой осматриваться по сторонам…

— Откройте глаза! Откройте же глаза!..

Когда я, вздрогнув, пришла в себя, передо мной стояла улыбающаяся Севинч.

— Ну, как?..

— О, у вас, оказывается, экстрасенсорные способности, Севинч. У меня были такие диковинные видения…

— Вы побывали на планете, где жил ваш первичный дух. Впрочем, вы давно успели забыть свою связь с ней. Как не можете теперь и вспомнить, что присутствовали при зарождении жизни на Земле… Ничего удивительного. Подобно большинству людей двадцатого века вы погрязли в каких-то мелочных заботах, и даже не подозреваете о том, что ваш долг — размышлять о Вселенной, о той пользе, которую вы можете принести человечеству, о судьбах вашей цивилизации…

— Севинч, кто же вы? Неужели нельзя сказать об этом открыто?.. И что вы имеете в виду?..

— Придет срок — и вы сами все поймете. На сегодня же достаточно. До свидания…

Иногда Севинч оставалась у нас ночевать. Такие вечера были праздником для моих детей, они не могли их дождаться. Дети просили рассказать что-нибудь удивительное из жизни других планет. Севинч рассказывала эти волшебные истории вдохновенно, закрыв глаза.

Мой сотрудник Азимжон очень заинтересовался девушкой. Они подолгу беседовали, а потом трижды Севинч даже ходила к нему на свидание. Но когда однажды Азимжон завел речь о свадьбе, Севинч перевела разговор на другую тему…

На днях в комнату вошел печальный Азимжон и, горестно вздохнув, тихо сказал:

— Севинч сошла с ума. И уехала в родной кишлак.

— Не может быть! — всполошилась я. — Как же так? Вы ее видели перед отъездом?

— Видел, пытался говорить — она меня совершенно не узнает. Замира-апа, немного помолчав, задумчиво обратился ко мне Азимжон, — я случайно познакомился с подругой Севинч. Она знает, как доехать до кишлака Севинч. Может, поедем вместе?..

Предложение застало меня врасплох. Честно говоря, времени на поездку у меня не было: требовалось мое участие в мушоире[13] на телевидении. А в издательстве меня ждала корректура моей последней книги. Но совесть не позволила мне отклонить предложение Азимжона.

«Разве не достигла ты признания благодаря Севинч? — напоминала совесть. — Ведь не повстречай ты ее, и столь значительных перемен в твоей судьбе никогда бы не произошло… Ты поэтесса. Твое имя у всех на устах. За какой-то год ты стала известна всей республике. А благодаря кому?..»

Больше я не раздумывала.