Таинственная любовница

Не знаю, почему я говорила с ним в таком тоне. Это было каким-то непреодолимым порывом, хотя я и знала, что веду себя, что называется, дерзко для человека в моем положении и рискую потерять работу.

— Хм… мало лестного, — заверил он меня, скорбно покачав головой, — практически ничего.

— Вот этого я и боялась.

— Правда? Странно. Я всегда полагал, что вы довольно бесстрашная юная леди, — он сдвинул свои щетинистые брови. — Что-то я вас в последнее время не вижу. Где вы бываете?

— Я, увы, не вращаюсь в ваших кругах, сэр, — ответила я, понимая, что он не злится на меня, а его скорее забавляют мои ответы.

— Похоже на то, что мне очень жаль.

— Отец, вам нравится мое платье? — спросила Теодосия.

— Очень красивое. Голубое, да?

— Да, отец.

Он повернулся ко мне.

— А вот ваше бальное платье, какого оно было бы цвета?

— Оно было бы зеленым, отец, — ответила Теодосия. — Этот цвет всегда был любимым цветом Джудит.

— Говорят, он несчастливый, — заметил сэр Ральф. — Или это было только в мои времена? У нас говорили: «Зеленый — по понедельникам, черный — по пятницам». Но могу биться об заклад, что мисс Осмонд не суеверна.

— Не в отношении цветов, — сказала я. — Но я могу быть суеверна в чем-то другом.

— Не нужно думать, что вам не везет, — сказал он, — иначе, и правда, не повезет.

Потом он вышел, и подбородок его все еще двигался, словно от сдерживаемого смеха.

Теодосия смотрела на меня, удивленно подняв брови.

— А зачем отец приходил сюда?

— Тебе лучше знать его привычки.

— Думаю, он тоже взволнован предстоящим балом. Джудит, мисс Грэй говорила, что ты читаешь книги — и некоторые из них написаны сэром Эдвардом Трэверсом. Ты, должно быть, много чего знаешь по археологии.

— Достаточно, чтобы понимать, что я ничего не знаю. У нас обеих были довольно отрывочные сведения об этом предмете. Кое-что нам рассказывал Эван Коллум…

— Да, — согласилась она. — Но хотелось бы узнать больше, — она оживилась. — Я собираюсь приступить к чтению. Ты должна сказать мне, что именно ты читала.

Конечно, я поняла. Ей хочется общаться с Тибальтом на его уровне.

* * *

Приглашения были разосланы. Я составила список гостей и отмечала, когда приходили сообщения о том, что приглашение принято. Я помогала с выбором цветов, которые нужно доставить из теплиц, чтобы украсить бальный зал, потому что стоял октябрь, и в садах едва ли нашлось бы достаточно цветов. Я составила программу танцев и выбрала розово-голубые карандаши и шелковые ленточки, к которым они будут прикреплены. Впервые леди Бодриан казалась довольной, и я знала, что причина в том, что она хотела, чтобы я знала, сколько треволнений связано с выводом в высший свет юной леди из хорошей семьи. Она, вероятно, заметила, что временами я бывала грустной, и это приводило ее в отличное расположение духа. Иногда мне хотелось крикнуть ей: «Мне нет дела до ваших увеселений! Моя грусть не имеет с этим ничего общего!»

Когда у меня выдавался час-другой свободного времени, я ходила в Радужный. Доркас и Элисон всегда суетились вокруг меня; пытались подбодрить оладьями, которые я с жадностью поглощала в детстве. Им хотелось узнать как можно больше о предстоящем бале.

— Как досадно, что они тебя не пригласили, Джудит, — сказала Доркас.

— С какой стати? Наемных работников не приглашают на семейные балы.

— Но в твоем случае все иначе. Ты же с ними вместе училась.

— Это, как сказала бы тебе леди Бодриан, то, за что следует быть благодарной, но при этом не забывать, кто есть кто.

— О Джудит, неужели все действительно невыносимо?

— Ну, по правде говоря, она настолько неприятная, что мне даже нравится с ней сражаться. Кроме того, она настолько глупа, что я могу говорить ей колкости, о которых она даже не подозревает.

— Если все настолько плохо, тебе следует уйти.

— Мне могут предложить это сделать. Должна вас предупредить, что жду увольнения каждый божий день.

— Ну не переживай. Мы сможем прожить здесь все вместе. И ты довольно быстро найдешь себе место, я в этом уверена.

Иногда говорили о том, что происходит в деревне. Они обе довольно много делали для церкви. Занимаясь этим всю жизнь, они прекрасно справлялись с такой работой. Сабина не очень практична, — вздыхали они. И хотя она могла заговорить кого угодно, от жены священника требуется нечто большее. Что же касается Оливера, он был вполне компетентен.

Я напомнила им, что прежде они говорили, что он тянул на своих плечах весь приход, пока был жив их отец. Это правда, неохотно соглашались тетушки. Я знала, что они до сих пор не могли простить Оливеру того, что он женился не на мне. Еще труднее им было простить Сабине то, что он предпочел ее.

Мысль о том, что они есть в моей жизни, служила мне утешением.

Состоялось множество встреч между обитателями Кеверол-Корт и Гиза-Хаус. Поскольку сэр Ральф был нездоров, Тибальт с отцом часто навещали его. Они обсуждали детали экспедиции. Я беззастенчиво старалась появляться именно там, где могла их увидеть. Теперь даже сэр Эдвард узнавал меня и одаривал своей рассеянной улыбкой.