Таинственная любовница

— Климат там очень жаркий. Может быть, он съел что-то испорченное. Такое, уверяю тебя, случается там довольно часто.

— Но он умер так внезапно!

— Это — трагедия моей жизни. Но я намерен продолжить дело отца, как он того и хотел.

Я накрыла ладонью его руку и сжала ее. И совсем забыла о Табите. А потом заметила, что в ее прекрасных глазах стоят слезы. В тот момент я с раздражением подумала: «Ну почему мы всегда втроем?!»

* * *

Когда наступили холода, няня Тестер простудилась и ее простуда перешла в бронхит, как это было с Доркас. Мне очень пригодился опыт ухаживания за Доркас, и я смогла оказать помощь старушке. Она лежала и смотрела на меня своими яркими глазами-бусинками. Мне казалось, я ей нравлюсь, в отличие от Табиты. Я считала это несправедливым, потому что Табита была чрезвычайно внимательна и заботлива. Однако всякий раз, когда в ее комнату входила Табита, старушку охватывало беспокойство.

В феврале Тибальт поехал в Лондон, чтобы встретиться со стряпчими. Я собралась было сопровождать его, но он сказал, что будет слишком занят и не сможет уделять мне время.

Я проводила его на вокзал в Плимуте и не могла избавиться от мыслей о Лавинии, которая ехала тем же маршрутом, с ребенком на руках, а Доркас и Элисон провожали ее. А потом, спустя всего лишь час, она погибла.

«В сильной любви смешиваются самые разные чувства», — подумала я. За редкие моменты экстаза приходится платить долгой и мучительной тревогой. Можно быть совершенно счастливой только тогда, когда любимый в безопасности, рядом с тобой. Но когда он уезжает, воображение со зловредным удовольствием рисует всевозможные ужасы, которые могут с ним приключиться. И теперь я представляла себе покореженные вагоны, крики раненых и жуткое молчание погибших.

Как глупо! Я пыталась урезонить себя. Сколько людей путешествует по железной дороге? Тысячи! А сколько случается крушений? Одно-два!

Я вернулась домой и с головой ушла в заботы о няне Тестер.

В тот же вечер, сидя с Табитой, я рассказала ей о своих страхах. Она с нежностью улыбнулась мне.

— Иногда слишком сильная любовь причиняет боль. — Она говорила уверенно, будто хорошо знала это по себе. Я снова подумала о том, что у нее была за жизнь. Почему она никогда не рассказывала мне об этом? «Возможно, однажды расскажет, — подумала я, — когда узнает поближе».

Няня Тестер выздоравливала.

— Но эти болезни, — заметила Табита, — всегда оставляют свой след! После них она теряет жизненные силы. И ее разум понемногу слабеет…

Я замечала это. И еще то, что мое присутствие успокаивает ее, поэтому сама приносила ей еду и подолгу сидела с ней.

Иногда я брала с собой книгу или что-нибудь шила. Сабина тоже часто приходила ее проведать. Я слушала, как она без умолку болтает с няней Тестер. Ее посещения всегда радовали старушку.

Однажды, когда я сидела у ее кровати, няня вдруг проговорила:

— Не спускайте с нее глаз. Остерегайтесь ее.

Я догадалась, что она бредит, и успокоила ее.

— Тут никого нет, няня, — сказала я.

Она просила меня называть ее няней. «Все члены семьи зовут меня так», — объяснила она.

— Я могла бы рассказать вам кое-что, — пробормотала она. — Я всегда глядела в оба.

— Постарайтесь отдохнуть, няня.

— Отдохнуть? Когда я вижу, что происходит в этом доме? Тут он и тут же она… Экономка! Друг семьи! Кто она такая? Скажите мне!

Я поняла, что она говорит о Табите, и я должна выслушать то, что она хочет сообщить.

— Он и она?.. — переспросила я.

— Вы не понимаете. Так часто бывает. Те, кого это больше всего касается, не видят, что творится у них под носом. Видит только тот, кто наблюдает.

— А что вы видите, няня?

— То, что между ними происходит. Она хитрая. Мы можем без нее обойтись. Нет ничего из того, что она делает, что не смогла бы делать я.

Ну это едва ли было правдой, но я не возражала.

— Я никогда раньше не видела такой экономки, которая бы сидела каждый день за столом с хозяевами, руководила домом. Можно подумать, она здесь хозяйка! А потом он уезжает — и что происходит? Ее тоже куда-то отзывают. По каким-то семейным делам. Семейным! Какая такая семья?! И теперь, когда он уехал, ее куда-нибудь срочно вызовут! Я это предвижу…

Старушка, несомненно, бредила.

— Будьте внимательны, миледи, — пробормотала она. — Вы пригрели гадюку на своей груди!

Услышав такое сравнение, я улыбнулась. И когда представила, что делает Табита для этого дома и какая она милая и услужливая, решила, что у старухи просто навязчивая идея и она ревниво завидует Табите.

* * *