Таинственная незнакомка

Здесь, в родных местах, Раштон выглядел менее строгой личностью, чем в Лондоне. Девятнадцать лет назад овдовев после смерти молодой жены от родов, он был заботливым отцом, в одиночку вырастившим дочь, и радовался сердечным отношениям с ней. Обладая обостренным чувством ответственности, он выглядел старше своих лет, – ему еще не исполнилось и сорока, – но проявлял доброе отношение к друзьям и соседям и по-настоящему увлекался охотой. Гостеприимство его было безупречным.

Их приятельские отношения, возникшие во время утренних выходов на охоту, несколько смягчали ревность Дэра, но тем не менее он был доволен, что уже завтра увезет Ориану из Раштон-Холла. Однако беспокойство вновь охватило Дэра, когда граф спросил его, долго ли еще он намерен оставаться в Англии.

– Из Ливерпуля регулярно отплывают суда на ваш остров, и расстояние не так уж велико.

Дэр знал, что дорога займет всего чуть более суток, однако вовсе не хотел уезжать.

– Мне нет особой нужды спешить с отъездом, – ответил он. – К тому же я еще не закончил свои дела в Лондоне.

– Вот как? – заметил Раштон. – А я полагал, что вы сделали дело, ради которого приехали. Вы завоевали Ориану.

Лояльность по отношению к Ориане требовала, чтобы Дэр промолчал, и он не мог защитить себя от обвинения. Он лишь сказал, гневно сверкнув глазами на аристократа:

– У вас дурное мнение обо мне. И о ней.

– Я питаю к Ориане высшее уважение, однако знаю, что ее порывы вовлекли ее в беду. Говорила ли она вам когда-нибудь о человеке по имени Томас?

Дэр молча кивнул.

– Его бесчестность принесла ей огромное несчастье. Возможно, вы не в состоянии понять, как она страдала и почему потом держалась как можно дальше от мужчин. Она нашла утешение в музыке и в своих профессиональных обязанностях. Когда она обратилась комне за советом, я предложил ей избегать ненужных знакомств и поддерживать родственные отношения с Боклерками. Ее усилия преодолеть происшедший скандал увенчались бы успехом, если бы Мэтью не разрушил их.

– Вы согласились на брак вашей дочери с Пауэллом, так как считали, что это отвлечет его от Орианы?

– Разумеется, нет. Их взаимная привязанность возникла до того, как Мэтью познакомился с Орианой. У него есть недостатки – он легкомыслен и чересчур экстравагантен, но я убежден в его преданности Лайзе и ее преданности ему. Как моя единственная наследница она может выходить замуж независимо от материальных интересов. Я переведу дом в Лондоне на ее имя, как только она выйдет замуж. Она провела сезон в городе, заняла достойное место в высшем обществе и заказала подвенечное платье. Когда возник смешной и нелепый домашний спор о сервизе из веджвудского фарфора, Мэтью напился и кинулся за утешением к Ориане.

– В театре. Да, я об этом знаю. И тогда она уехала из Лондона.

– Даже из Англии. К моему величайшему сожалению, случай привел ее на остров Мэн.

Потеря для одного мужчины стала приобретением для другого.

– Я и не предполагал, что вы находитесь в положении собаки на сене.

– Я охраняю то, что принадлежит мне.

– В каком это смысле Ориана принадлежит вам?

– Говорите тише, нас могут услышать слуги.

Дэр оглянулся через плечо и увидел, что не спеша следующие за ними слуги попеременно передают один другому фляжку с бренди. Понизив голос, он спросил:

– Что вы, черт побери, имеете в виду, когда утверждаете, будто она ваша? Если это так, то она забыла об этом упомянуть.

– Обстоятельства удержали меня от публичного объявления об этом, – холодно изрек граф. – Ориане понадобилось слишком много времени, чтобы оправиться после истории с Теверсалом. И я не мог создавать скандал вокруг оперной певицы, затевая торжества по случаю замужества моей дочери.

Они проходили как раз мимо той рощицы, где Дэр с Орианой наслаждались друг другом, воспоминания об этом укрепили уверенность Дэра в том, что Ориана больше принадлежит ему, чем Раштону. «Разделенная страсть, – сказал он себе, – победила годы платонической дружбы». К тому же Ориана обменялась обетом любви с ним, а не с графом.

– Как только Лайза и Мэтью поженятся, я получу свободу ухаживать за Орианой.

– Вы хотите, чтобы она стала вашей любовницей? – мрачно спросил Дэр. – Или вашей графиней?

– Всю последнюю неделю она занимала спальню моей покойной жены, – заявил граф с торжествующей улыбкой. – Я бы ни в коем случае не предложил ей этого, если бы не был уверен, что стану ее мужем. И я им стану.

При этих словах Дэр почувствовал себя примерно так, как если бы Раштон направил на него дуло своего охотничьего ружья.

– Она не захочет выйти за вас. Выбирая между браком и музыкой, она предпочтет последнее.