Таинственная помощница для чужака

— Молодожены, что с них взять. Голубки ругаются, только тешатся.

— Су-у-у… — это я хотела сказать пару ласковых Роме, но тут Геррарди по-хозяйски хлопнул меня по мягкому месту, видимо, чтобы не ругалась грязными словечками, а я сразу вспомнила благодаря этому, в каком положении нахожусь, и что надо как-то выбираться, не тратя время попусту.

— Алекс, пусти меня, — произношу угрожающе.

— Иначе что?

— Никогда и ни за что не буду с тобой разговаривать.

— Так даже лучше. Меньше ссориться будем.

— Мы вообще ссориться не будем, я уйду при первом же удобном случаею

— Да кто же тебя теперь отпустит?

— Что, в подвале запрешь?

— Зачем в подвале? Можно в спальне.

Александр остановился возле своей припаркованной машины. Надо же, красная. Не с работы, получается, приехал? Времени прошло не так много с начала нашего разговора с Рондо. Час, ну может полтора.

Теперь на феррари смотрю совершенно иным взглядом. Не нравятся мне уже алые паруса. Сказка перестает такой быть, когда ее навязывают насильно, принц связывает и запирает в каюте корабля.

Александр повернулся к подошедшему Роману и, по ощущениям, пожал тому руку, с моего ракурса плохо не видно. Изогнулась, чтобы в лицо тоже пару благодарностей Роме сказать и заметила, как коллега достает знакомый блокнот и вырывает оттуда исписанный листок. Бумагу Рондо протягивает Алексу.

— Пожалуйста. Вот, это мой подарок. Надеюсь, предсвадебный. Постарайся, пожалуйста, чтобы плюсов в этом списке стало значительно больше.

Он сдал еще и мой список с мыслями о ребенке!

— Козел, — устало констатировала я и повисла у Герради на плече. Устала что-то.

Александр этак сочувствующе погладил меня по филейной части и усадил в машину, верх открыт, так что ему это не составило большим проблем, лично пристегнул и пригрозил:

— Дернешься бежать, все равно поймаю, и на самом деле запру в спальне.

Сложила руки на груди и отвернулась от мужчины в знак протеста.

Вскоре босс сел за руль. Машина зарычала и рванула с места. Алекс даже свой любимый навигатор не включил.

Правда и ехали мы недолго. Хотя какой там ехали, гнали. Я даже занервничала, причем не за себя стала бояться, а за маленькую новую жизнь, и только поймав себя на этой мысли, поняла, что все, кажется решение мной подсознательно принято. Я уже переживаю и думаю о ребенке, и как бы что не повернулось, а это уже мое, личное, родное.

— Не гони так, — тихо попросила я Александра, и тот тут же сбавил скорость, а потом и вовсе, завернул в какой-то поселок, проехал еще немного и остановился в чистом поле. Мужчина отстегнул свой ремень, затем нагнулся ко мне, тут же отстегнул и, несмотря на то что попыталась отпихнуть его руки, перетащил меня к себе на колени. С силой сжал в объятиях.

— Наконец-то. Как же я скучал.

Не могу двинуться, Алекс держит так, что и вздохнуть лишний раз трудно.

Молчу. Жду, когда мою безучастность заметят, но мужчина не хочет этого замечать, в глазах его теплота и радость. Геррарди проводит рукой по моим волосам, гладит щеку, и, придерживая за затылок, чтобы не смогла отклониться наклоняется и целует, легко, нежно, и в то же время быстро и нетерпеливо. Целует губы, мои мокрые от слез щеки, глаза, лоб, виски. У меня нет сил все это прекратить, мне это нравится, я получаю от этого удовольствие. Я знаю, что ничего не могу противопоставить Александру, когда нахожусь в его объятиях, и он это знает, без зазрения этим пользуясь. Не просто так я не хотела встречаться с шефом лицом к лицу. Не отвечаю, но и не отворачиваюсь. Так тепло, уютно, хорошо. Я словно сидела на диете, а теперь появился мой персональный человек-торт.

— Пирожок, давай поговорим, — оторвавшись от меня, с хрипотцой в голосе произнес Александр. Мужчина тяжело дышит, зрачки расширены, руки Алекса сейчас с нажимом, нетерпеливо гладят то мои коленки, то бедра. Меньше всего похоже, что босс настроен на разговоры.

— Угу, давай. — Руки мне освободили, потому я не сдерживаясь, стукнула Александра кулаком в район селезенки. Мужчина охнул. — Ты ведь в курсе, что сделал меня пирожком с начинкой?

Александр до противного широко, довольно и вместе с тем светло улыбнулся.

О, дака. Ронемалаканне успел пронесвятмаиалтмаь.

Следующий мой удар в направлении печени мужчина успел пресечь.

— Зачем ты это сделал?

— А что я сделал, Лесь? Если ты о предохранении, то я предохранялся.

— Ага, тогда как по твоему это случилось?

— Интимная близость это в любом случае риск. Да, на выходных, что мы провели вместе, я, дорвавшись, возможно был несколько небрежен, плохо себя контролировал, и потому допускал подобную вероятность, но она действительно, как я тогда посчитал, была ничтожна мала. Как видишь, я ошибся.

Геррарди нежно погладил мне живот, за что мне снова захотелось ударить мужчину.

— Ты мне ничего не сказал об этой вероятности.

Алекс только пожал плечами. У-у-у!

— Конь педальный, — отвернулась. С грустью и тоской смотрю в поле.

— Кто-кто? — хохотнул Александр. — Лесь не надо обзываться.

— А что еще остается делать?

— Общаться. О чем сначала ты хочешь поговорить? О прошлом или будущем?

— А почему не о настоящем.