Таинственная сила

— Разве газеты еще не доставили? — не в первый раз за утро интересовался профессор.

— Месье и сам отлично знает! — ответила девушка. — Ведь от компании, что таскается за почтальоном, всегда столько шума!

Это была правда: почтальон разъезжал по окрестностям на стареньком скрипучем велосипеде в сопровождении деревенских мальчишек — разносчиков газет и рекламных проспектов, да бродячих собак. Процессия сопровождалась громкими выкриками, свистом, лаем и визгом. Вот уже две недели, как почтальон доставлял только плохие новости. Трагические события в Вестфалии распространились теперь на всю Пруссию, Венгрию, Польшу, юго-запад России, достигли Соединенных Штатов Америки и прокатились по всему побережью Тихого океана. В той или иной степени в любом уголке планеты можно было обнаружить признаки страшного заболевания. Если в результате вестфальской трагедии население Пруссии сократилось более чем на десять процентов, то во Франции «хищные» убийства ради получения мяса — главным образом, это относится к нападениям на людей — случались лишь в Париже и средиземноморских курортных городках. В центральных провинциях страны народ жил в постоянном напряжении, с ужасом ожидая неминуемых братоубийственных сражений.

У профессорской команды, а Лангра все, бесспорно, считали негласным «вожаком стаи», пока не обнаруживалось никаких признаков новой напасти. Прошла неделя с тех пор, как в доме закончилось мясо, но жалоб не поступало даже от детей. Внутри каждый ощущал легкую тошноту и какое-то смутное томление, словно его силой заставили отказаться от многолетней пагубной привычки. В остальном все было как прежде: чувство сплоченности, взаимопонимания и трезвый рассудок — самое необходимое в сложной ситуации.

Лангр и Мейраль все еще оставались на веранде, выпивая уже по четвертой чашке кофе.

— Почтальон! — раздался в саду чей-то крик. Затем вдалеке послышался шум приближающегося кортежа: голоса детей, собачий лай, карканье ворон и блеяние одинокого ягненка. Спустя пять минут прибежала Катрин с кипой газет и журналов. Большинство из них состояло из одного-двух листов, и только «Радиограф» содержал — четыре, а некогда любимая парижанами «Газета» — всего три. Теперь в ней на всех трех листах описывались все те же зловещие события. «Плотоядная лихорадка» начала проникать и во французскую глубинку. Даже здесь встречались уже не просто единичные убийства, а настоящие побоища, когда целый ряд группировок жаждущих крови существ из какого-либо округа или деревни, сговорившись, нападали на «чужаков» из соседних районов.

— Слушайте! — резко бросил профессор. Он зачитал строки с первой полосы «Газеты»: «Впервые были зарегистрированы случаи мясного голодания в вооруженных силах сразу нескольких европейских государств. Волна приступов неизлечимой болезни прокатилась по гарнизонам Курляндии и польской части Российской империи. Ранее подобного не отмечалось по причине того, что всюду в распоряжении военных войск, число которых к тому же значительно сократилось во время первой волны планетарной катастрофы, во множестве имелись в наличии мясные консервы. В Германии, во Франции, в Великобритании и других странах Центральной и Восточной Европы обнаружился даже излишек консервов, в связи с чем власти этих государств распорядились выделить часть провианта страдающему населению. Однако они столкнулись с серьезным сопротивлением армейского начальства».

— И прекрасно, что военные воспротивились приказу своих правительств, — заметил профессор, на минуту оторвавшись от текста. — Раздача части консервов населению едва ли спасет людей от неутолимой жажды, растущей с каждым днем, а вот голодная армия лишь усугубит и без того жуткую статистику кровавых убийств.

Мейраль, просматривая в этот момент газету «Горячие новости», в ужасе всплеснул руками:

«В Париже среди бела дня прямо на бульваре Ларошфуко в результате очередной потасовки были заживо съедены десятки человек. Подробности отсутствуют, — прочел он дрогнувшим голосом. — Множество селений в окрестностях Руана сожжено, другие потонули в крови… Совет министров заседает без перерыва, но присутствие членов семейств каждого из представителей Кабинета делает практически невозможным вынесение быстрых и взвешенных решений. По аналогичным причинам крайне затруднена работа префектуры полиции. Войсковые соединения, расположенные под Парижем, отказываются идти против больных сограждан… »

— Почему отказываются? — спросила Сабина.

— Не известно. На этих строках сообщение обрывается, — сказал Жорж. — Но я полагаю, они не хотят вмешиваться в беспорядки, опасаясь, что в скором времени их постигнет та же участь, и они не смогут спасти ни себя, ни своих близких от разъяренной толпы.

— Что же будет со всеми нами? — вздохнула Сабина, глядя на беспомощных малышей, играющих возле няни.