Таинственная женщина

Майер, охваченный отчаянием, с любопытством взглянул на Бодуана. Если он, умнейший из следователей, известный своей способностью сочетать всевозможные средства, не знает, за что ухватиться, то как простой свидетель осмеливается утверждать, что он знает, как выйти из безысходного положения! Он уже готовился уничтожить этого выскочку своим презрением, попросив не совать носа в то, что его не касается, но затем рассудил, что в такой ситуации не следует пренебрегать советом, а выразить свое презрение он всегда успеет. Однако для сохранения престижа он спросил с насмешкой:

– И что же вы сделали бы, месье Бодуан?

– Простите меня, господин следователь, я, быть может, скажу какую-нибудь глупость… Но, знаете ли, если бы я руководил следствием, то, вместо того чтобы поднимать на ноги всю полицию и рассылать повсюду ваших агентов, я не делал бы никаких шагов. Я прикинулся бы мертвым. Я пустил бы слух, что отказываюсь от дальнейшего расследования, и занялся бы другими делами… Ведь вам, вероятно, известно, что происходит в помещении, где есть мыши, когда внезапно войдет кто-нибудь: при малейшем шуме все прячутся. Если же остаться неподвижным, то спустя некоторое время мыши мало-помалу повыглядывают из убежищ и опять начнут свою возню… Так вот, мне кажется, что то же будет с теми, кого мы разыскиваем… Прошу извинить, господин следователь, что я сую свой нос в ваше дело, но я страстно желаю найти негодяев, убивших моего бедного хозяина, и если мне удастся содействовать их аресту, то это будет для меня лучшим утешением.

Теперь красавец Майер любезно улыбался слуге убитого генерала и на лице его не было и следа презрительного снисхождения. Этот малый в одну минуту указал ему на возможность выйти с честью из затруднительного положения. Сегодня вечером, когда прокурор спросит у него с насмешкой: «Ну что, милый Майер, как обстоят ваши дела? Все еще ничего не найдено?» – он уже, разумеется, не ответит ему: «Решительно ничего, господин прокурор», признаваясь в своем бессилии. Теперь он скажет уверенным тоном: «Этим расследованием плохо руководили, господин прокурор, нужно начать его сначала. Теперь мы будем действовать сообща с очень серьезными союзниками и в другом направлении…» И это будет достойный ответ, а не ответ несправившегося работника, на которого возложили непосильную задачу. К тому же он выгадает время, а это тоже кое-что да значит…

Следователь опять принял серьезный вид:

– Мы всегда успеем принять эту тактику. Пока у нас имеются и другие надежные методы, которые позволят нам пролить свет на это дело.

Письмоводитель дерзко улыбнулся при этих словах. «О, он лицом в грязь не ударит, этот красавец! Нет, тут можно просто умереть со смеху!» Он подмигнул Бодуану и шумно захлопнул свои записи. Следователь сказал ему:

– Посмотрите, пожалуйста, приехал ли полковник Вально из военного министерства.

Письмоводитель потянулся, подмигнул Бодуану и вышел. Хозяин кабинета поднялся с места, запер дверь на задвижку и вернулся к посетителю.

– Мне хотелось остаться с вами наедине, чтобы обсудить интересующий нас обоих вопрос. Малейшая неосторожность может испортить все дело. Вы только что дали мне благоразумный совет. Но вы не высказали мне всех своих подозрений… Мне кажется, что вы кое-что знаете… быть может, это лишь догадки… Тем не менее я не сомневаюсь, что вы готовы помочь правосудию и активно заняться розысками убийц вашего хозяина. Почему вы боитесь мне довериться? Ведь, в сущности, у нас одна цель… Будьте же откровенны, месье Бодуан… Надеетесь ли вы каким-нибудь образом установить виновных?

Допрашиваемый поднял голову, пристально взглянул на следователя и прочел в его глазах горячее желание довести дело до конца. Он подумал, что действительно может найти в нем надежного союзника, и решил сообщить ему свои подозрения:

– Да, господин следователь, мне кажется, что есть средство напасть на след этих негодяев…

– Какое?

– Прежде всего поклянитесь: то, что я вам сообщу, останется между нами.

– Но… – запротестовал было Майер.

– Как хотите, – резко прервал его Бодуан. – Я рискую своей жизнью в этом деле, и другие тоже могут ее лишиться… Я не могу говорить с вами откровенно, если вы не дадите честного слова сохранить в тайне сказанное мной.

– Даже моему начальству?

– Даже самому Господу Богу. Ни слова, понимаете! Итак, вы даете мне обещание?

– Да… Хорошо.