Таинственная женщина

В это время граф Чезаро Агостини подходил к своей вилле. Миновав сад, он вошел в маленькую гостиную на нижнем этаже, где на кушетке лежала молодая женщина в трауре, рассеянно листая какой-то роман. Золотистые лучи заходящего солнца освещали ее лицо. Высоко поднятые волосы придавали тонким чертам энергичность, живой, твердый взгляд нисколько не напоминал робкого взора печальной вдовы, с которой Марсель встретился накануне в лесу. На пунцовых губах мелькала торжествующая улыбка. При звуке шагов Чезаро молодая женщина бросила книгу и, вскочив на ноги, воскликнула:

– Вот вы и вернулись, мой дорогой! Что же? Довольны вы результатом визита?

– Насколько возможно. Я видел нашего голубя. Он сам подставляется… Ощипать его вам будет не особенно трудно, София.

Она расхохоталась:

– И прекрасно… Ведь я ищу не славы, а успеха… Так почва уже подготовлена?

– Мне кажется, что здесь у него нет никаких развлечений и что ваше появление в лесу произвело на него очень сильное впечатление.

– Так он приедет?

– Да, он обещал зайти завтра. Я сказал, что уезжаю… Вы можете свободно развернуть тут все свои таланты… И смотрите не промахнитесь, как в последний раз…

– Ну, в тот раз так получилось только благодаря дурацкому упрямству Ганса. Если бы он предоставил мне вести дело до конца, ручаюсь, генерал преподнес бы мне свои формулы, стоя на коленях… Но Ганс потерял терпение, а старик Тремон, несмотря на всю свою любовь, был очень подозрителен. Кончилось тем, что друг наш потерял одну руку, а наши жизни повисли на волоске. Но глупее всего то, что генерал сказал Гансу, показывая тому сундучок: «Хороший сундучок работы Фише, с прекрасным, чрезвычайно сложным замком, который, впрочем, совершенно лишний… Смотрите, друг мой, открыть его невозможно без моего разрешения… тут все мои тайны… Весь вопрос в том, как его открыть… Это может стоить жизни…» Да, он был прав, старик Тремон: его сундучок был чем-то вроде бомбы… нужно было знать его секрет… И Ганс, действительно, боялся этого… Он из осторожности вышел на крыльцо и там занялся вскрытием сундучка… Ах, caro mio[4], какой страшной силы был этот взрыв! Я уже подъезжала к Парижу… Дверцы кареты от него задрожали. Я подумала: Ганс разрушил все!.. И действительно, дом был разрушен до основания. Непонятно просто, как Ганса нашего не разнесло на куски!

– Но раз он открыл замок, как мог произойти взрыв? – удивился итальянец.

– Он произошел именно в тот момент, когда открылась крышка сундучка. Верно лишь то, что в то же мгновение сундучок, порох, дым, рука Ганса и все наши надежды взлетели на воздух. Нужна была гигантская сила воли Ганса, чтобы не попасться в руки людям, стекавшимся со всех сторон на место происшествия… Можете себе представить, в каком состоянии я была, пока не убедилась, что Ганс в безопасном месте!..

– Да, София, нужно признать, что вы умная и необыкновенно смелая женщина… Но теперь необходимо скрутить этого наследника Барадье и Графа.

– Положитесь на меня… Он показался мне очень милым…

– Он недурен собой… Смотрите не влюбитесь в него! – игриво проговорил сообщник баронессы.

Она рассмеялась:

– О, мне теперь не до того, Чезаро… И разве так легко найти вам замену?

Красавчик итальянец покачал головой:

– Вы такая странная, София… Вас всегда прельщает то, что другим кажется недоступным.

– Что это? Сцена ревности? Между нами, Чезаро? – спросила с иронией София. – Разве мы не достаточно знаем друг друга? Разве я буду ревновать вас в тот день, когда женю на дочери миллионера Лихтенбаха? Ведь вы будете жить с другой женщиной!.. Но что мне до этого, раз я знаю, что сердце ваше принадлежит мне? Можете ли вы быть на меня в претензии за то, что я отдамся Марселю, чтобы овладеть всем тем, что принадлежит ему? Красота моя, голубчик, – капитал, который должен приносить самые высокие проценты. Самое важное для вас – получить дивиденды… А для этого закройте глаза и предоставьте мне действовать. Впрочем, вам ничего другого и не остается… Я всегда делала только то, что мне нравилось… И более сильные люди, чем вы, не могли меня поработить…

– Ну ладно, успокойтесь, моя красавица! Вот вы уже готовы накинуться на меня… У вас железная воля, София! – примирительно проговорил Чезаро.

– Да, и в настоящее время она направлена исключительно на то, чтобы опутать молодого Барадье.

– Бедняга!.. Вам нетрудно будет достигнуть этого.

– Вам, кажется, его жаль? – удивленно спросила коварная красавица.

Оба расхохотались.

– А вы осмотрели помещение? – продолжила она.

– Да, это не составило труда, – самодовольно ответил ее сообщник.

– Что же вы там видели?

– Изрядное количество паутины, множество разбитых склянок и чаши с разноцветными жидкостями, в которых вымачивается шерсть.

– И ничего такого, что напоминало бы пресловутый порох?