Таинственное превращение

— О! Неужели кто-нибудь мог бы, находясь снаружи, вызвать к себе змею, вползшую в дом, или змею, внесенную в комнату?..

Жан Морейль побледнел, заметив волнение Жильберты.

— Неужели это возможно?! — воскликнула изумленная графиня.

— Очень возможно, — сказал Жан Морейль. — Жильберта, давайте займемся чем-нибудь другим…

Но девушка в свою очередь задумалась над чем-то. Лицо ее судорожно сжалось. Она наконец сказала, продолжая думать вслух:

— Нет, в эту ночь я услышала бы звуки свирели… Я ничего не слышала. Ничего!.. Нет, это невозможно! И кто же, в конце концов?.. Я ничего не слышала… Ничьих следов не обнаружили нигде…

— Это не имеет значения. Ты, надеюсь, помнишь, что в Люверси повсюду асфальт. Вокруг замка нигде нет ни гравия, ни песку; вот почему мы не нашли никаких следов и, что еще важнее, не нашли следов ползания…

— Почему вы считаете, что это «еще важнее»?

— Потому, дитя мое, что совершенно невероятно, чтобы какой-нибудь человек желал смерти твоей матери, между тем как роль змеи здесь неоспорима. Если же она не оставила следов на асфальте, то только потому, что на нем не остается следов…

— Верно, — сказали одновременно Жильберта и Жан.

— Ну, довольно об этом! — весело объявила мадам де Праз, — Жильберта, милочка, я думаю, что нам пора уходить. Ты совершенно оправилась?

— Мерси, тетя. Я могу идти.

— Мне хочется, — сказал Жан Морейль, — чтобы вы унесли какое-нибудь воспоминание о первом посещении вашего будущего дома. Не будем больше говорить об этой лампе. Но… выберите сами. Все, что здесь имеется, принадлежит вам.

Все трое стояли возле витрины. Жильберта подошла к ключам. Ее жесты и взгляды выражали шаловливое лукавство. И она сказала несколько мелодраматически, но с дрожанием в голосе:

— Нельзя ли, Жан, вместо всех этих ключей — ключ от вашего сердца…

— Вот он!

Он шутливо указал на огромный средневековый ключ.

— Не говорите глупостей! — воскликнула Жильберта, нежно ударив его по руке. — Это ключ от подземелий, наполненных золотом и драгоценностями. Тетя!

Хорошо, что ключ от вашего шкафа не так громоздок! Представляете вы себе эту махину у вас на груди!

Мадам де Праз инстинктивно поднесла руку к указанному месту.

— Нет! — продолжала Жильберта, осматривая коллекцию и напевая что-то про себя, желая придать себе настроение, совершенно противоположное истинному. — Ключ от сердца Жана Морейля… Да ну же! Ключ… от сердца… Жана Морейля…

— Вот он! — сказал молодой человек. — Он сделан из всевозможных ключей. Возьмите его.

Он протянул ей маленькое старинное зеркальце, вырезанное каким-нибудь Бенвенуто и украшенное жемчужной каемочкой; потемневшее от времени стекло хранило в своей глубине улыбку Жильберты…

VI. Тревога графини

Клуб этот был маленьким пышным, комфортабельным дворцом. Там царила обычная полутишина, поддерживаемая тяжелыми портьерами и пушистыми коврами, заглушающими звуки.

— Граф де Праз здесь? Я графиня де Праз.

И так как лакей в красных штанах и зеленом фраке выразил легкое сомнение, мадам де Праз сухо добавила:

— Я его мать…

Лакей вежливо поклонился.

— Я посмотрю, здесь ли господин граф.

Он проводил посетительницу в скромную, изящную приемную, носящую мрачную и холодную печать мест, обитаемых исключительно мужчинами.

Через несколько минут швейцар почтительнейше доложил мадам де Праз о том, что граф Лионель находится в зале для бокса и что он просит графиню пройти к нему.

Мадам де Праз последовала за швейцаром через Целый лабиринт коридоров и наконец добралась до зала, обитого сверху донизу черным деревом. Под ногами был коричневый мягкий линолеум.

Лионель вышел из противоположной двери. Он был закутан в какой-то фантастически кричащий капот экзотического цвета. На шее было мохнатое полотенце. На босых ногах — легкие туфли с белыми шнурками. Растрепанные волосы и все лицо в красных пятнах свидетельствовали о какой-то серьезной «взбучке». На руке его была огромная перчатка. Он поспешно завязывал пояс на своем шуршащем кимоно.

— Простите меня, maman, за то, что я принимаю вас здесь. Но ваш визит может изумить хоть кого! Я подумал, что вы хотите сообщить что-нибудь спешное… Что же случилось?

Они уселись в плетеные кресла и глядели друг на друга с минуту: он — как будто смеясь над всеми женщинами вообще и матерью в частности, но в то же время не скрывая любопытства, она — нерешительно и испуганно.

— Что же? — повторил Лионель. — Говорите же!

— Ты, может быть, найдешь, что это глупо… Мне казалось, что я должна предупредить тебя немедленно, не теряя ни минуты… А теперь мне кажется, что поддалась совершенно неосновательным страхам…

— Да скажите же, в чем дело, черт возьми?