Таинственное происшествие в современной Венеции

«Еще одно доказательство скупости милорда! Вместо того чтобы остановиться в гостинице, мы наняли сырой, пропитанный плесенью дворец. Дворец, оказывается, дешевле, чем среднее номера в гостиницах. Милорд хочет нанять его на длительный срок. Он говорит, что тишина полезна для его нервов. Однако сейчас в дело замешался какой-то делец — иностранец. Он покупает наш дворец, чтобы выстроить гостиницу. Барон все еще с нами, и опять были неприятности по поводу денег. Мне барон не по нраву, и миледи в его присутствии становится хуже. Милорд скуп, но в платежах аккуратен, держит слово. Жалованье я получаю точно в срок в конце месяца. Но сверх уговора мне не выдают ни одного франка, хотя, помимо своих прямых обязанностей, я выполняю много различных поручений.

Представь себе, барон пытался занять денег у меня! Он — закоренелый картежник. Горничная говорила мне об этом. Я не верил, пока сам не стал кой-чего подмечать. Кроме того, я подметил и еще некоторые вещи, которые — так и быть, скажу! — не увеличивают моего уважения к миледи и барону. Хотя мне это и все равно. А горничная хочет отказаться от места. Она — женщина порядочная и не может так легко со всем мириться, как я. Жизнь здесь скучная. В гости не ездят, гостей не принимают. Милорд не видится ни с кем — даже с консулом, даже с банкиром. Если и выходит, то один и, почти всегда, к ночи. Днем запирается в комнате с книгами.

Мне кажется — дело здесь идет к кризису. Если глаза милорда наконец раскроются — последствия будут ужасны. Выведенный из себя лорд Монтберри не остановится ни перед чем.

Однако жалованье все-таки хорошее — и я не могу думать об отставке, как горничная миледи».

Агнесса возвратила письма. Наказание за ослепление уже постигло любимого ею человека. Чувство стыда и горечи охватило девушку, и она едва сумела сказать несколько ободряющих слов всхлипывающей Эмилии.

— Вот что, — предложила Агнесса, прощаясь, — нужно посоветоваться с людьми, которые опытней нас. Завтра ко мне должен приехать поверенный в моих делах, он же мой попечитель и старинный друг. Мне кажется, он поможет нам разобраться в этой запутанной истории.

Эмилия с жаром приняла предложение и, оставив письма мужа у Агнессы, ушла.

Утомленная и унылая, Агнесса прилегла на диван, чтобы немного успокоиться и отдохнуть. Заботливая няня принесла ей чашку освежающего чаю. Ее незатейливая старушечья болтовня о том о сем развлекла девушку. Некоторое время женщины продолжали мирно беседовать, как вдруг под окнами послышались торопливые шаги, раздался громкий стук во входную дверь, заскрипели ступени старенькой лестницы. Жена курьера вбежала в гостиную с безумным криком:

— Он умер! Его убили!

Она рухнула у дивана на колени, протянула Агнессе руку, в которой был зажат какой-то предмет, и погрузилась в глубокий обморок.

Няня, сделав Агнессе знак отворить окно, захлопотала вокруг бедной Эмилии.

— Что это? — воскликнула она. — Письмо! У нее в руке письмо! Взгляните, мисс!

На распечатанном конверте неестественно круглым, видимо поддельным, почерком было выведено: «Миссис Феррари» и стоял почтовый штемпель «Венеция». Из конверта выпали два листка.

«Чтобы утешить вас в потере вашего мужа», — гласил текст одного листка, исполненный той же рукой, что и адрес на конверте.

Агнесса развернула вторую бумажку.

Это был билет английского банка на тысячу фунтов стерлингов.

Глава VI