Таинственное убийство Линды Валлин

— Он, наверное, просто был в хорошем настроении, — сказал Юханссон, пытаясь оправдать своего знакомого. — На часах только двенадцать, и он наверняка еще даже не успел пообедать.

— Да, тогда, пожалуй, он веселый парень, — предположила Пиа.

— Да нет, не особо, — возразил Юханссон и покачал головой. — Что ты думаешь сама, кстати? — добавил он и посмотрел на часы. — Относительно обеда, я имею в виду.

51

Стокгольм, вторник 5 августа

Прежде чем покинуть Альнён, Юханссон переоделся в льняной костюм и синюю льняную рубашку, засунул галстук в нагрудный карман и взял такси до аэропорта. Полуденным самолетом он добрался из Сундсвалля до Арланды, и оттуда водитель из полиции безопасности доставил его на ужин, который советник накрыл для него в своей напоминающей дворец вилле в Юрсхольме.

— Добро пожаловать в мою скромную хижину, — сказал он и махнул двумя руками, предлагая Юханссону войти, как только тот оказался перед входной дверью. — Надеюсь, ты не против, если мы сядем в столовой.

— Чем прохладней, тем лучше, — согласился Юханссон, хотя и был преданным поклонником бани.

«Вот, значит, как ты живешь», — подумал он, незаметно окинув взором паркетный пол с вычурными узорами, покрытые темными деревянными панелями стены, лепнину на потолке и попутно оценив персидский ковер, картину голландского художника, светильник из венецианского стекла или хрусталя на стене.

Сначала они расположились в библиотеке, поскольку хотели разобраться с делами, а уже потом поужинать в спокойной обстановке. И управились с ними за десять минут.

— Когда ты сможешь приступить? — спросил советник.

— В понедельник, — ответил Юханссон.

— Это просто замечательно. — Советник просиял как солнце всем круглым лицом. — Тогда мы, наконец, можем перейти к основной части программы. У меня с утра маковой росинки во рту не было, — продолжил он.

— У тебя очень красивый дом, — заметил Юханссон по пути в столовую. — Он достался тебе по наследству?

— Ты с ума сошел, Юханссон. Я человек крайне простого происхождения, — констатировал советник. — Родился и вырос на холмах Сёдера. Я купил все это великолепие у одного бедняги, чьи дела покатились под откос.

— Зато у тебя они, похоже, складывались наилучшим образом, — заметил Юханссон.

— Исключительно, — довольный собой, согласился советник. — И я это, на мой взгляд, заслужил.

Поскольку обед происходил среди недели, хозяин дома надеялся, что гость снисходительно отнесется к относительно простым блюдам, которыми он собирался его угощать. И если взглянуть на это угощение снисходительно, можно заключить, что оба они вполне заслужили свою трапезу каждодневной работой на правительство и сохранили прежние простые привычки. У них ведь и впрямь имелись веские основания отпраздновать будущее назначение Юханссона, причем его работодатель мог поздравить себя с тем, что, трезво взглянув на вещи, остановил свой выбор именно на данной кандидатуре.

— Тебе надо отнестись к этому точно по-моему, — вздохнул советник. — А именно просто принять все как должное. Разве не так обычно говорите вы, полицейские?

В том мире, где советник провел, в сущности, всю свою сознательную жизнь, самым важным считалось умение найти золотую середину. И чтобы обе стороны одинаково устраивало то, как они будут далее двигаться вместе. При этом хозяин дома, где сейчас гостил Юханссон, свято верил, что ему удалось найти решение, которое его гость в лучшем случае должен высоко оценить, но с которым в любом случае сможет смириться.

— Я слышал, ты из старинного рода норландских лесопромышленников, тогда, пожалуй, лучше начать со шнапса и исконно шведских блюд, — констатировал он и показал в угол столовой, где одетая в строгое черное платье и белый передник пожилая экономка уже ждала с графином крепкого напитка в руке.

— Ну да, — сказал Юханссон. — Землевладельцев скорее, со стороны моей матери. По отцовской линии…

— Я верю, верю тебе, дорогой Ларс Мартин, — перебил его советник. — Но эта ложная скромность явно тебе не к лицу. Давай лучше поспешим к сервировочному столику и, не теряя ни секунды, выпьем пару больших рюмок водки и укутаем наши израненные души в мантии из парчи и шелка, которые мы заслужили.

— Звучит хорошо, — согласился Юханссон.

— Осетр в самых разных вариантах, — объяснил советник, когда они, разогрев аппетит крепкими напитками, наконец сели за стол, где уже стояли всевозможные блюда и наполненные рюмки. — Вареный, консервированный холодный, жареный, малосольный и осетровая икра. — Хозяин дома, на учительский манер, показывал вилкой, как указкой. — Только автомобильные мошенники набивают утробу русской икрой, — констатировал он, отправив в рот полную ложку деликатеса. — Нормальные люди едят осетровую.

— Водка просто замечательная, — похвалил Юханссон с видом знатока, вертя в правой руке хрустальную рюмку.

«Хотя относительно икры ты ошибаешься — мой брат, который много лет торгует машинами, предпочитает икру сига».