Таинственные чары

Савиньи, потерпевший кораблекрушение на «Медузе», чувствуя отчаянный голод, видел, что будто вся земля около него была покрыта дивными растениями, а сам он находился в обществе любезных особ. Однако же он рассуждал об этом состоянии и чувствовал, что одно только мужество способно вывести его из такого грустного пoлoжeния. Многим из его товарищей казалось, что они еще находятся на «Медузе», окружены теми же предметами, которые видели ежедневно; им представлялись корабли, которые они звали на помощь, или же гавань, за коей был раскинут великолепный город. Савиньи замечаете, что бред открывался преимущественно ночью. При наступлении дня, они становились покойнее, но темнота приводила с собою беспорядок в их ослабевшие умы. Я имел случай испытать на самом себе, говорит он, что мое воображение сильнее возбуждалось в ночной тишине: тогда все казалось мне необыкновенным и фантастическим (Thése soutenue en 1818, а la fасulté de Раris, par Savigny, chirurgien de la fregate Мéduse).

Беккер рассказывает, что тридцати двум человекам, потерпевшим кораблекрушение и проведшим много бессонных ночей, представилось, будто они видят шлюпки, рыбаков, развешивающих сети, знакомых мавров и голландцев; они совершенно различали их одежду (Becker, Le monde еncheаnté, t. IV, p. 55–56).

Влияние жестокого холода почти всегда производит глубокий сон, а также галлюцинации, которые иногда отражают, как в зеркале, предметы, имеющие отношение к преобладающим мыслям. Во время отступления великой армии[64], несчастные солдаты часто подвергались видениям: им представлялись громадные пылающие очаги.

Такое же действие оказывает сильный жарь. Моффэ рассказывает, что во время путешествия по Африканским пустыням, язык его и его товарищей прилипал от жажды к небу, так что почти не было возможности разговаривать. Наконец, говорит он, мы достигли столь давно ожидаемого ручья, но уже было поздно всходить на холм. Мы легли спать, положив голову на седло. Последний звук, какой мы слышали, был отдаленный рев льва, но истощение уничтожало даже чувство страха. Сон принес нам восхитительные сновидения. Я гулял в душистых рощах, слышал звуки очаровательной музыки, купался в реках и утолял жажду в кристальных ручьях, вытекавших с зеленеющих гор. Это наслаждение продолжалось до утра, когда мы проснулись без языка, с воспаленными глазами и горячим, как уголь, телом. (Blanchard Fosgate, Sleep psychologically considered with reference to sensation and memory, p. 76. New-York, 1850).

Физиология галлюцинаций

Мы приведем сперва два наблюдения, которые, по нашему мнению, вполне излагают предмет, а потом сделаем краткий очерк уже известных нам фактов.

Девица Б., 36 лет, образованная и очень умная, была посажена на строгую диeтy вследствие злокачественного нарыва на груди, который довел ее до грустных мыслей. Диета продолжалась уже 11 дней, когда Б. в первый раз подверглась галлюцинации. Она заметила сперва, в своей комнат! танцовщиц, одетых сильфидами, которые вскоре заменились белыми статуями. За ними последовал маленький трубочист, усевшийся в кресло; когда Б. спросила, что он делает, трубочист засмеялся и исчез. Так как эти галлюцинации беспокоили семейство девицы Б., то последняя была вверена моим попечениям. В первый же день она удивилась, видя, что в зал вошли собака, лошадь и лев. Взглянув на сад, который показался очень длинным, она заметила, что по обеим сторонам аллеи стоят солдаты. Последние заменились великолепной колесницей, наполненной солдатами и запряженной маленькими лошадьми. Лица вообще были неопределенны, тогда как номера полков были очень ясны. По прошествии часа, все предметы уменьшились, приняли микроскопические формы и, наконец, исчезли.

Девице Б. стоило только закрыть глаза, чтобы избавиться от этих видений; едва она открывала глаза, как говорила: «Вот они передо мной!» Кроме того, у нее были галлюцинации осязания. В течение двух дней она была уверена, что ее бьют. Иногда замечала неприятный запах.

Чрез три дня, солдаты поместились сзади колесницы; их лица стали неопределеннее, как бы туманные, и наконец совсем исчезли. Колесница стала бледнее, лошади, сперва очень маленькие, возросли в нисколько часов до величины слона, потом уменьшились в объеме, стали не больше кулака и исчезли. Колесница превратилась в большое дерево, покрытое листьями. Последние побледнели в свою очередь и опали; дерево также побелело и перестало быть видимо.

Эти галлюцинации обнаруживались преимущественно при окончании дня, вечером и очень часто ночью. Они прекращались вообще со светом; однако бывали три раза в день.