Таинственные перья

Волчок бежал крупной рысью по мягкой сизоватой полынке между двух такыров, вспугивая уток. За ним трусила волчица. Наступала пора появления на свет щенят. Волки бежали к знакомым местам, где они ежегодно выкармливали маленьких волчат песчанками. Ещё с осени Волчок выкопал логово для волчицы в мягкой почве. Теперь, когда земля оттаяла всего на несколько сантиметров, это сделать было бы трудно.

Как раз в это время на небольшом бугре остановилась «Победа». Хлопнула дверца, и на капот взобрался человек. В сильный десятикратный бинокль он стал осматривать пустыню по кругу.

— Есть пара, вон там между такырами! — воскликнул он, соскакивая и быстро садясь в машину.

Дверца хлопнула, и «Победа» понеслась по ровной щебнистой пустыне, прослоённой пятнами дымчатой полынки. С каждой минутой она наращивала скорость, покачиваясь на рытвинах и сверкая на солнце лобовым стеклом.

Волчица первая заметила необычную машину, летящую на них. Она поджала хвост и трусливо ткнулась в задние ноги Волчка. Он оглянулся и тоже поджал хвост. Через мгновение оба волка крупными скачками понеслись по пустыне. Шум машины позади напоминал Волчку что-то далёкое, хорошо знакомое. Но сверкающий «зверь» явно гнался за ними, а волки повинуются своим законам: «Всё, что убегает, слабее тебя, — это твоя добыча, а всё, что наступает на тебя, сильней, — отступай сам!» И оба волка отступали всё быстрей, взметая чуть заметную пыль. Но машина неудержимо нагоняла их. Волки понеслись изо всех сил. Более пятидесяти километров в час они не могли сделать, а стрелка спидометра на «Победе» показывала цифру «80». Через несколько минут погони пальцы на лапах у волков стали распускаться, следы стали шире, и звери сбавили скорость. Но они продолжали мчаться, стелясь над землёй и свесив набок языки. Их плечи стали мокрыми от слюны и дыхания. Волчок впереди, за ним — волчица. Даже в такие страшные для них минуты волчица не смела обогнать волка.

На пятой минуте машина нагнала волков.

Чёрное дуло ружья высунулось в правое окошечко «Победы», сухо щёлкнул выстрел бездымным порохом.

Волчица кубарем полетела через голову. Картечь на близком расстоянии сразила её наповал.

Волчок рванулся влево от машины и стал уходить в сторону. Но шофёр прижал руль коленом, и его ружьё высунулось в левое окошечко. Стукнул выстрел, и бок Волчка обожгло. Он на ходу яростно укусил себя за место, где горела рана, но, не сбавляя скорости, мчался вперёд.

Машина развернулась и погналась за Волчком, быстро приближаясь. Через две-три минуты жизнь Волчка оборвалась бы, как и волчицы, но его спасли… песчанки! Начались места, куда бежали волки для устройства логова. Всюду показались норки зверьков, и сами они с криком стали подниматься на задние лапки, как колышки. «Победа» запрыгала по норкам, резко сбавив скорость. Пружины и рессоры не могли сдержать тяжёлый корпус машины, и он громко стукал по раме. Охотники тихим ходом поехали обратно своим следом за убитой волчицей.

А Волчок всё бежал и бежал, подальше от страшного места. Временами он останавливался, зализывал рану на боку и опять бежал к северу. Рана была лёгкой: только одна картечина вскользь чиркнула по боку. В драках с волками Волчок получал более тяжёлые ранения.

Подобрав волчицу, охотники поехали дальше. До вечера ещё два волка оказались в багажнике.

Стан охотников был около родника. Две «Победы» каждый день разъезжали по пустыне, настигая волков. Сотни убитых зверей были на счету у каждого из охотников.

Старому волку становилось всё труднее прокормиться песчанками, ящерицами и жуками. Другие волки отгоняли его от своей добычи, и он терпеливо лежал в сторонке, глотая слюну и ожидая, когда насытятся и уйдут пить молодые сильные звери. Только тогда он жадно бросался догладывать остатки от чужого пира.

Много раз в своей жизни на краю пустыни Волчок видел отары овец, верховых чабанов и сторожевых собак. Сытый по горло, он всегда сворачивал в сторону. Свернул бы он, вероятно, и в этот вечер, если бы внезапная гроза не заставила его забиться под густой куст селитрянки. Быстро стемнело. Раскаты грома делались всё ближе, хлынул проливной дождь.

Страшный удар грома, и ослепительная молния разразилась над самой отарой. Овечьи головы, опущенные к земле, сразу взметнулись вверх, и овцы в диком ужасе бросились врассыпную по ветру в темноту ночи. Такая гроза в пустыне — величайшая редкость. Овцы пробегали рядом с кустом, где лежал Волчок. Одна из них налетела прямо на куст, хотела перепрыгнуть его и застряла. Старый волк бросился на неё….

Лёгкость, с которой Волчок справился с такой крупной, но совершенно беззащитной жертвой, с этой ночи сделала его заклятым врагом овечьих отар. Он ушёл за ними, навсегда покинув пустыню Бетпак-Дала.

* * *

На берегу реки Или Волчок остановился, навострив уши. Он впервые в жизни видел так много быстро текущей воды. Волчок сел и долго смотрел на другой берег реки.