Таинственные расследования Салли Локхарт. Рубин во мгле. Тень «Полярной звезды»

Ее голос тянется и скрипит, думала Салли, и она будет говорить так долго и медленно…

– Служанка сказала, вы хотели меня видеть, тетя Каролина.

– Я сделала попытку представить себе твое будущее. Это было безуспешно. Ты собираешься пробыть здесь всю жизнь, хотела бы я знать? Или пяти лет было бы достаточно? Или десяти? Я только пытаюсь представить себе масштаб времени. Совершенно очевидно, что у тебя нет никаких перспектив, Вероника. Ты думала хоть когда-нибудь об этом, хотела бы я знать? Что ты вообще умеешь?

Салли ненавидела имя Вероника, но миссис Риз сказала как-то, что Салли больше подходит для служанки, и отвергла его. Сейчас Салли молчала, неспособная ответить сколько-нибудь вежливо, и вдруг поймала свои руки на том, как они сжимаются в кулаки.

– Мисс Локхарт, очевидно, стремится общаться со мной посредством мыслей, Эллен, – обратилась миссис Риз к служанке, которая почтительно стояла у дверей со сложенными руками и невинно распахнутыми глазами. – Мне предлагается понять ее, не прибегая к языку. Мое образование, увы, не позволяет мне выполнить столь изощренное задание. В наше время мы довольно часто использовали между собой язык. К примеру, когда нас спрашивали – мы отвечали.

– Боюсь, я ничего не умею, тетя Каролина, – тихо сказала Салли.

– Ничего, кроме скромничанья, ты хочешь сказать? Или скромность только первая в длинном списке? Несомненно, столь блестящий джентльмен, каким был твой покойный отец, не оставил тебя неподготовленной к жизни.

Салли беспомощно оглянулась. Сначала смерть мистера Хиггса, теперь это…

– Я так и думала. – Миссис Риз праздновала свою тусклую победу. – Судя по всему, даже до гувернантки тебе далеко. В таком случае мы обратим свои мысли на поиск более скромного поприща. Возможно, кто-то из моих друзей – мисс Таллет или миссис Рингвуд – будут столь добры, что найдут тебе место компаньонки. Я попрошу их. Эллен, можешь принести чай.

Служанка сделала книксен и вышла. Салли села с тяжелым сердцем: начинался еще один вечер глупых и злых насмешек, и за окнами густели сумерки, в которых таилась неведомая ей угроза.

Глава вторая. Паутина

Прошло несколько дней. Состоялось предварительное слушание по делу о смерти мистера Хиггса, на котором Салли пришлось присутствовать; миссис Риз была этим сильно раздосадована, потому что именно на это утро (по случайному совпадению) был назначен их визит к мисс Таллет. Салли честно отвечала на все вопросы судьи: она разговаривала с мистером Хиггсом о своем отце, когда он неожиданно упал замертво. Никто не задавал ей трудных вопросов и не пытался загнать ее в тупик. Она поняла: если притвориться слабой и напуганной и при этом постоянно промакивать глаза кружевным платочком, она сможет легко уклониться от затруднительных вопросов. Ей это очень не нравилось, но другого оружия не было – кроме револьвера. Но против ее врага, которого нельзя было увидеть, оно было бесполезно.

Как бы там ни было, никто особенно не удивился кончине мистера Хиггса. Был вынесен вердикт о естественной смерти: вскрытие выявило серьезную сердечную недостаточность, и дело было прекращено в течение получаса. Салли вернулась в Айслингтон, и жизнь потекла своим привычным чередом.

Но не совсем. Сама того не подозревая, она задела край паутины, и паук проснулся. Пока же она пребывала в своем неведении (сидючи в неуютной гостиной мисс Таллет и слушая, как эта достойная леди на пару с миссис Риз перебирает ее по косточкам), произошло три события, которые еще немножко встряхнули паутину и заставили паука обратиться своим взором и мыслью к Лондону и Салли.

Во-первых, некий джентльмен в холодном доме прочел газету.

Во-вторых, старая – как бы нам ее назвать?.. Впрочем, пока мы не познакомимся с ней поближе, у нас нет причин в чем-либо ее упрекать, так что назовем ее просто старой леди, – так вот, эта немолодая леди пригласила некоего стряпчего к себе на чашку чая.

И в-третьих, один моряк в очень затруднительном, если не сказать больше, положении сошел на берег в Ист-Индских доках и занялся поиском места, где бы переночевать.

Упомянутый выше джентльмен (слуги, когда таковых у него был полный штат, звали его Майором) жил на побережье, в доме, стоявшем над угрюмой полосой земли, затопляемой приливом, заболоченной и пустынной во время отлива. В жилище его не было ничего, кроме самого необходимого, так как состояние майора со временем претерпело весьма болезненный ущерб. Честно сказать, оно находилось при последнем издыхании.

В этот день он сидел у подоконника в своей нетопленой гостиной. Окно выходило на север, на унылое и пустынное море, и все-таки что-то его постоянно тянуло на эту сторону дома, заставляя рассматривать проплывающие вдали волны и корабли. Однако сейчас он не смотрел на море, а читал газету, поданную единственной оставшейся служанкой: кухаркой и одновременно экономкой, столь озабоченной выпивкой и столь нечистой на руку, что никто более не соглашался нанять ее.