Таинственные расследования Салли Локхарт. Рубин во мгле. Тень «Полярной звезды»

– Буду. Но совать нос в его дела точно не перестану. Он замышляет что-то очень нехорошее, мистер Темпл. В этом я совершенно уверена.

– Очень может быть, что ты права. Кстати, ко мне тут заходил некий мистер О’Коннор, получивший по завещанию тысячу фунтов. Ты не будешь возражать, если я отправлю его к тебе – узнать, как можно увеличить эту приятную сумму?

В это самое время в финансовом сердце Сити бывший министр лорд Уитэм сидел в коридоре перед дверью большого кабинета и без остановки барабанил пальцами по своему шелковому цилиндру. Стоило из-за угла или из дверей показаться клерку, как он нервно вскакивал.

Лорд Уитэм был импозантным джентльменом, наделенным той оленеглазой, изысканной красотой, какую в наши дни можно встретить лишь на фотографиях мужчин-моделей средних лет. Однако вот в чем проблема: на живом, настоящем лице, она похожа на слабость. Когда Фредерик прошлым вечером увидел его в салоне леди Харборо, ему сразу показалось, что лорда гложет какая-то тревога. Если бы он увидел его сейчас, впечатление это усилилось бы. Ногти лорда Уитэма были обкусаны, большие темные глаза покраснели, а седые усы встопорщились, из-за того что он их грыз. Он не мог усидеть спокойно дольше минуты. Если в коридоре никто не показывался, лорд все равно вставал и невидящим взглядом смотрел на гравюры на стенах или в окно, выходившее на Треднидл-стрит, или в пролет мраморной лестницы.

Наконец дверь отворилась, на пороге показался клерк.

– Мистер Беллман сейчас примет вас, милорд, – сообщил он.

Лорд Уитэм поспешно схватил со стула шелковый цилиндр и трость и последовал за ним через небольшую прихожую в огромный, обставленный новой мебелью кабинет. Аксель Беллман встал из-за стола и пошел ему навстречу, чтобы поздороваться.

– Как хорошо, что вы пришли, Уитэм, – радушно сказал он, жестом приглашая его сесть. – Занятный бал у леди Харборо, правда?

Голос у него был низкий и почти без акцента, лицо – гладкое, без морщин, светлые волосы – густые и прямые. Лет ему могло быть и тридцать, и шестьдесят. Как и все в кабинете, он выглядел так, словно его только что изготовили на фабрике: большой, тяжелый, гладкий, казалось, он был из стали, обработанной на станке, а не из плоти, избалованной излишествами. Взгляд крупных, навыкате глаз был прям и приводил в замешательство. Ни настроения, ни юмора, ни темперамента он не выдавал. Аксель Беллман почти не моргал, хотя не был мертв. Глаза его смотрели пристально, с электрическим напряжением.

Лорд Уитэм обнаружил, что невольно отводит взгляд и теребит поля цилиндра. Клерк предложил забрать его, и лорд протянул цилиндр ему. Беллман проводил клерка, водрузившего цилиндр на вешалку, взглядом и повернулся к гостю.

– Леди Харборо, – повторил он. – Интересный вышел вечер, а?

– А? Да, фокусник так внезапно исчез.

– Вам нравится магия, Уитэм?

– Ну, я не очень много об этом знаю…

– Правда? А вот мне очень интересно наблюдать, как все это работает. Возможно, вам тоже стоит присмотреться пристальнее.

Необычный совет… но лорд Уитэм не обратил на него особого внимания. Его покрасневшие глаза так и рыскали по комнате, избегая встречи с глазами Беллмана.

– Итак, – сказал тот после нескольких секунд молчания. – Вы, возможно, гадаете, зачем я пригласил вас прийти ко мне сегодня утром. Насколько я понимаю, вас выставили из кабинета министров.

Лицо лорда Уитэма стало еще мрачнее.

– Премьер-министр пожелал… перераспределить портфели среди… гм-м-м… – он умолк.

– Да. Вас таки выставили. Стало быть, теперь вы свободны и можете более активно заниматься бизнесом, не так ли?

– Прошу прощения?

– Теперь нет никаких препятствий тому, чтобы вы стали директором компании?

– Ну… нет. За исключением… Нет, ни одного. Но, Беллман, я не понимаю…

– Понимаю. И сейчас объясню более понятно. Ваше финансовое положение, Уитэм, известно мне во всех подробностях. Долгов у вас приблизительно на четыреста тысяч фунтов стерлингов – следствие глупых инвестиций, скверного управления и некомпетентных советов. Перспективы рассчитаться – нулевые, особенно теперь, когда вы потеряли работу и вылетели из правительства. Разумеется, признать себя банкротом для вас худший вариант. Вы ведь понимаете, какое бесчестье это навлечет на вас. Посмотрим, каковы ваши активы. Ваш лондонский дом и поместье – едва ли не все, что у вас есть. То и другое заложено, верно?

Лорд Уитэм кивнул. Откуда этот человек все знает? Сил, чтобы протестовать, у него уже не осталось.

– Еще есть имущество вашей дочери, – продолжал Беллман. – Я правильно понимаю, что она владеет землей в Камберленде?

– Что? Да. Все верно. Мне от этого никакой пользы. Я к этой земле и притронуться не могу, я уже пробовал. Там наследование строго по материнской линии. Шахты и все остальное…

– Графит.

– Именно, черт побери. Из него карандаши делают, я знаю.

– Ее шахты держат монополию на чистый графит.

– Не удивлен. Мой агент в Карлайле присматривает за этим. Годами уже присматривает. Они там карандаши делают. Но денег это почти не приносит, так что…