Таинственные земли

Опустив глаза, Инос понадеялась, что сумерки скроют румянец на ее щеках. Руки Азака на ее плечах сжались, причиняя ей боль.

— Тогда как же ты сравнишь импа и джинна, Иносолан?

— Азак, это безумие!

— Да, ты права. Но поэты говорят, что любая любовь — безумие. И еще говорят, что глупцам и влюбленным покровительствует одно и то же божество. Отвечай.

Что же ответить? Как получилось, что он застал ее врасплох?

Может, дело в том, что сама эта мысль совершенно нелепа?

— Хуже гоблина не бывает, — призналась она.

— Вот как? Джинн тоже будет чужаком, ни импы, ни джотунны не станут возражать против него — особенно против джинна, обладающего королевским титулом, Инос. Это самый достойный муж для королевы Краснегара.

— Но климат убьет…

— Не убила же тебя жара.

Инос попыталась представить Азака в Краснегаре и не сумела. Должно быть, султан спятил от скуки. Станет ли он убивать жителей города, если те разозлят его? Попытается ли покупать у них дочерей?

Нет, вряд ли. Азак отнюдь не глуп. Очевидно, он уже подумал обо всем. Теперь Инос припомнила, что в последнее время он подробно расспрашивал ее о Краснегаре. А еще он часто смеялся, улыбался и шутил. Ей следовало догадаться.

Должно быть, Кэйд все поняла, поскольку в последнее время часто отпускала колкие замечания насчет Азака — слишком язвительные для нее.

— У вас есть свое королевство. И свой долг.

— В Араккаране множество принцев. А королева в Краснегаре всего одна.

Почему она не предвидела этот разговор заранее? В кинвэйлскую выучку не входило никаких наставлений о том, как справиться с огромным вооруженным варваром, которому вздумалось поворковать. «Думай, женщина! Думай!»

— А как же ваши сыновья?

— Они могут попытать удачи, как сделал я. Мой отец умер, когда мне было семь лет. Его отравили. — Спустя минуту Азак добавил: — Или, если ты не возражаешь, я могу послать за ними.

О Бог Дураков! Она задрожала, и Азак почувствовал это, поскольку до сих пор не убрал ладони с ее плеч. Выйти замуж за Азака? За этого варвара? Несомненно, он — безупречная, образцовая особь мужского пола, и при этом убийца. Жестокий и безжалостный.

— Азак, для меня это такая неожиданность… Ни о чем подобном я ни разу не задумывалась. Это мне и в голову не приходило.

— Тогда почему ты так злишься на Фуни? Невероятная самонадеянность!

— Потому что она отвратительная, дурно воспитанная девчонка. Уверяю, вы тут ни при чем! Я злюсь на нее, как вы выразились, с первого же дня.

— Да.

Азак считал, что она ревнует к Фуни! Никакими словами Инос не сумела бы переубедить его — она еще никогда не встречала такого упрямого мужчины… может, кроме одного… Неужели она обречена общаться лишь с упрямцами? Инос поспешила прогнать от себя такие мысли.

— Что же вы предлагаете? — Ее голос приобрел необычную пронзительность.

— Когда мы обратимся к Хранителям и попросим у них защиты и справедливости, мы предстанем перед ними как муж и жена. С меня снимут проклятие, тебе вернут трон. Я пожертвую Араккараном ради женщины, которую люблю.

При чем тут любовь? И как бы это объяснить поделикатнее? Но деликатное объяснение так и не нашлось. Несмотря на пронизывающий холод, Инос покрылась потом.

— Любите? Азак, проклятие Раши лишило вас…

— Думаешь, я не знаю разницы? Конечно, мне нужна женщина. Необходима! Я сгораю от желания прикоснуться к женщине, провести руками по ее телу, прижаться к ней. Но чувство к тебе совсем иное — более сильное, такое, какого я еще никогда не испытывал. Это любовь! Поэты импов правы — это и радость, и мука. Я не могу думать ни о чем другом. Я способен смотреть только на тебя. Без тебя я несчастен. Я готов на все, лишь бы заслужить твою улыбку. Ничего подобного со мной еще не случалось.

Вероятно, такого не случалось потому, что любая другая женщина, какую он когда-либо желал, принадлежала ему, как вещь. Почему же Инос не поняла, что такое может произойти? Когда-то ее тревожило, что ей не удается одержать верх над Азаком. А теперь она слишком крепко держала его в руках. Такая любовь вполне могла перейти в ненависть.

— Я никогда не встречал такой женщины, как ты, Инос! — Он почти кричал. — В тот день, когда ты покорила Злодея, я не мог поверить своим глазам. Я и не подозревал, что женщина может оказаться такой. Твоя смелость, настойчивость… — Он отпустил ее. — Как думаешь, почему я отправился в путь?

— Что?!

— Может, передать Хранителям, что в Зарке появилась колдунья? — Он усмехнулся. — Или ты считаешь, что я не доверил бы такое известие Кару?

— Я… — Инос не знала, что ответить.

— А может, думаешь, что я доверил бы Кару тебя? Ну как она раньше не додумалась? Слепая, глупая, самонадеянная девчонка…

Азак опустился на одно колено.

— Иносолан, любимая, ты станешь моей женой?