Таинственный человек дождя

Он с недоумением смотрел на дверь, в которую кто-то постучался. Звуки сильных ударов далеко разлетелись в ночной тишине.

Леройд встал и, схватив канделябр, направился к двери, чтобы выяснить, кто осмелился нарушить его покой в столь поздний час, но Траш удержал его.

— Не подходите к двери, сэр, умоляю вас! — воскликнул он. — Это недобрый знак… Я догадываюсь, что он может означать… Когда я ночевал в своей хижине, находясь среди болот, я не раз слышал нечто подобное… Прошу вас, не открывайте двери! Это наверняка призрак из болот Гленна…

— Успокойтесь, Траш, — улыбнулся сэр Леройд. — Не стоит придумывать всякие ужасы. Добрые христиане, как вы и я, не должны бояться призраков. Но если вы беспокоитесь за меня, вы можете сопровождать меня!

Понтонер секунду поколебался, но все же поднялся и последовал за сэром Леройдом к двери.

Сэр Леройд распахнул тяжелую, сильно заскрипевшую дверь. Улица за порогом оказалась темной и безлюдной. В комнату ворвался порыв ветра, потушивший свечи.

В этот момент Траш дико вскрикнул. Неясный предмет, вылетевший из темноты, сильно ударил его по лицу.

Когда Леройд и Траш пришли в себя, они поспешно заперли дверь и зажгли свечи.

Сэр Леройд подобрал предмет, попавший Трашу в лицо. Это оказался пакет из грубой бумаги, запечатанный несколькими восковыми печатями.

Вернувшись в библиотеку, приятели решили познакомиться с содержимым пакета. Сэр Леройд сломал печати, и из пакета на стол посыпалось множество бумажек.

— Силы небесные! — воскликнул потрясенный Траш. — Это же деньги!

В пакете действительно оказалось ровно двести пятьдесят фунтов банковскими билетами.

ГЛАВА II

Улица Шэмрок в Ингерхэме вьется по городу, проходя мимо муниципалитета и заканчиваясь у свалки на берегу Панти.

Этим утром солнце пробилось сквозь густой туман и заставило блестеть позолоченный шар на шпиле здания муниципалитета. Осторожный луч проник сквозь зеленые стекла лавки ростовщика и осветил поношенную одежду, свисавшую с балок, словно казненные с виселицы. Затем луч перебрался на стоявшие на прилавке весы и, наконец, пощекотал нос юноши, дремавшего в углу. Юноша громко чихнул. Именно таким образом Яффи Сталкер обычно покидал страну снов, чтобы вернуться к суровой действительности.

— Что это ты так расчихался, разбойник! — недовольно проворчал находившийся в помещении лавки ростовщик. — Немедленно выбирайся из постели!

— У меня просто потрясающее логово, мистер Мозес! — ухмыльнулся Яффи. — Тот, кто не знает секрета этой кровати, рискует оказаться на полу. Послушайте, патрон, если кто-нибудь принесет в залог складную лестницу, вы разрешите мне воспользоваться этим устройством?

Действительно, жалкая койка, которая служила постелью юноше, находилась под самым потолком, в дыре, из которой он должен был выбираться, словно пес из конуры.

— Я плачу каждую неделю шесть пенсов коммунальной администрации совсем не для того, чтобы выслушивать твои глупости! — пробурчал Мозес, разжигая уголь в небольшой печурке, на которой он собирался вскипятить воду для чая.

Яффи Сталкер, сирота, находился на содержании коммуны, передавшей его в качестве работника ростовщику за упомянутые выше шесть пенсов в неделю при условии, что Яффи будет посещать городскую школу, пообещав не прогуливать занятия.

***

— Иди завтракать, — позвал своего работника Мозес. — И постарайся не объедаться.

Яффи получил на завтрак половину хлебца за два су и чашку жидкого чая.

— Я уезжаю на два-три дня, — сообщил Мозес, расправившись со своей долей хлеба и чая.

— Значит, я буду должен следить за лавкой, — сообразил Яффи.

— Вы только посмотрите на него! — фыркнул Мозес. — Как же, оставлю я тебя в лавке, чтобы ты обворовал меня или устроил пожар во время моего отсутствия! Об этом не может быть и речи, мой мальчик! Я надежно запру все двери и закрою окна. А тебе придется спать ночью под мостом Траша. Что касается еды, можешь выпрашивать или воровать ее, мне все равно. А пока убирайся отсюда, бездельник!

Мальчуган не заставил просить себя дважды. Изобразив огорчение решением Мозеса, он про себя посмеивался над хозяином. Он выскочил на улицу из пропахшего плесенью помещения лавки и полной грудью вдохнул свежий утренний воздух.

Не успел он проделать несколько шагов к речке, как столкнулся с весьма странной особой. Это был маленький толстяк в матросской куртке и высоких морских сапогах, доходивших ему до бедра. На голове у него была нахлобучена зюйдвестка с широкими полями. Доброжелательный взгляд маленьких голубых глаз освещал его чисто выбритое лицо. В завершение портрета этой личности отметим, что он курил небольшую глиняную трубку.

— Прошу прощения, капитан Снугг! — воскликнул Яффи. — Надеюсь, вы не пострадали?

Человечек громыхнул в ответ оглушительным басом:

— Пострадать от столкновения с вами? В жизни не слышал подобной глупости! Как, по-вашему, пострадает мыс Горн, если казарка в полете заденет его крылом?

— Если я правильно понял, капитан, то в роли казарки вы видите меня, а уж вы, соответственно, воплощаете мыс Горн… Я очень рад видеть вас, капитан!

— Как насчет занятий в школе сегодня?