Таинственный двойник

В целом король был доволен поездкой графа. Контракт подписан. Только высказал тревогу по поводу отсутствия Констанции. Но, услышав заверения Сансерра, что мать примет все меры по ее поиску, несколько успокоился. Хотя сказал ему:

– Вы, граф, следите!

Это поручение лишило Сансерра сна. Он каждый день ждал сообщений от графини, но они не приходили. Граф уже подумывал, не обратиться ли ему за помощью к сенешалю южного округа графу де Ги Дампьеру, да все откладывал поход к этому вельможе.

Боже в Париже был недолго. Получив достоверные сведения, что король пока не торопится со свадьбой и не высказал никакой тревоги по поводу исчезновения невесты, заспешил назад. Он чувствовал, что там может произойти что-то серьезное.

Граф Тулузский по-прежнему находился в темнице. Ничего существенного в его жизни не происходило. Его никуда не водили, никто, кроме слуг, к нему не приходил, и ничего от него не требовали. Тогда Раймунд сам стал на них наступать, требуя встречи с магистром. Когда магистр узнал об этом, то не смог сдержать улыбки:

– Затворник начинает сдаваться.

Однажды вечером один из слуг задержался, чтобы забрать посуду. Вдруг нечаянно уронил тарелку, да так, что она подкатилась к ногам узника. Служитель вынужден был подойти за ней и неожиданно, не снимая капюшона, прошептал:

– Я Мишель-неудачник, меня знает твой дядя. Беги. Тебя убьют.

Раймунд ничего не успел спросить, как тот удалился. Эти слова заставили его задуматься: «Если хотят убить, почему до сих пор этого не сделали? Не толкает ли он меня, чтобы я дал им повод это сделать? Но он знает моего дядю. Откуда? Кто он? Все они не показывают своих лиц. Почему? Надо быть осторожным».

Через пару дней после завтрака вдруг вновь загремела дверь и вошли три человека. Один, высокий, в белом плаще с крестом у сердца и двое в латах и при шпагах. Оба держали по фонарю. Рыцарь, как догадался Раймунд, прошелся по каморе, брезгливо зажав нос. Потом остановился перед лежавшим Раймундом. Юноша приподнялся и отполз к стене, исподлобья поглядывая на подошедшего.

– Сразу видно гордую породу тулузца, брезгающего простым рыцарем, – сказав, он присел на корточки. – Не надоело ли, граф, находиться в столь унизительном положении?

– Я себя в него не ставил, – он громыхнул цепями, – и ни на какого вашего рыцаря не покушался.

– Не будем об этом, граф, – рыцарь поднялся, – позвольте мне представиться: граф де Бомон, – сказав, склонил голову.

Раймунд поднялся. Он оказался чуть выше Бомона, а комплекция не шла ни в какое сравнение. Тулузец вдвойне превосходил рыцаря по мощи. Тот это почувствовал, ибо сделал осторожный шаг назад.

– Как я понимаю, – произнес тулузец, – вы пришли, чтобы сделать мне какое-то предложение.

– Однако вы весьма догадливы, – не без чувства восхищения произнес рыцарь, – это позволяет перейти сразу к делу.

Он прошелся перед ним, как бы раздумывая, с чего начать разговор. Потом сказал:

– Граф, наш орден вернул вам свободу.

– Вот эту, – Раймонд поднял руки с цепями.

– Простите, это… временно, – сбился граф, – да… что же я хотел сказать? Вы, граф, меня сбили.

– Орден дает мне свободу.

– Да… нам пришлось затратить много средств, чтобы разыскать вас и освободить.

Как хотелось Раймунду после этих слов сказать: «Верните лучше меня обратно!» – но он сдержался. Он понимал, что для него наступает важный момент, будет какое-то предложение. Но какое? А граф продолжал:

– И орден вправе ожидать, что вы ответите ему такой же э… э… э… таким же пониманием, – он посмотрел на Раймунда и добавил. – Не так ли, граф?

– Совершенно справедливо! Но почему для этого потребовалось все это? – он вновь загремел цепями.

– Вы меня, – Бомон замахал перед ним руками, – об этом не спрашивайте.

– Хорошо, – Раймунд склонил голову и посмотрел в глаза графу. – Что же вы от меня хотите?

Тот нервно заходил перед ним. Раймунда осенила догадка: «Он боится сказать, а ему поручили передать мне, чтобы я отдал свое графство, не иначе».

– Смелее, граф, – произнес юноша с улыбкой.

– Да, да. Гм… орден бы не отказался принять от вас… в качестве благодарности, так скажем…

– Мое графство?

Глаза Бомона расширились от удивления.

– А вы откуда это знаете?

– Разве вы не слышали, что все стены имеют уши?

Граф завертел головой, чем рассмешил Раймунда.

– Так вы… согласны? – с надеждой в голосе спросил он.

– Это надо обдумать.

– А что вам обдумывать. Вы отдаете то, чего у вас… нет!

– Как нет? – удивленно спросил Раймунд.

– Вот так. Ваша матушка отдала его в качестве приданого вашей сестры, которая выходит замуж за брата короля, и получает за это сто тысяч ливров годового дохода. Так что… понятно.

Раймунд расправил на ногах завившуюся цепь.

– Непонятно, – он выпрямился, – зачем это все, – он опять громыхнул цепями, – и мой… подарок. Как я могу подарить вам то, чего у меня теперь нет.

Он переступил, цепи загремели, граф отпрянул в испуге.

– Хочу пояснить, – поправив сбившийся плащ, сказал он, – дело в том, что контракт пока полностью не подписан. Но если вы отпишете графство ордену раньше…

– Понятно, тогда орден будет иметь все права на графство.