Таинственный герцог

— Исключительно, сэр. Они оказались в трудном положении. Недопустимо — я уверен, вы согласитесь, — чтобы такие достойные леди были брошены в тюрьму.

Торн с тревогой наблюдал, как король, сцепив за спиной руки, делал круг по комнате.

— Я не думал, Айторн, что вы из тех, кого привлекают к подобным делам.

Георг остановился и пристально посмотрел на него.

Торн был готов к этому.

— Нет, сэр, но меня попросил заняться этим лорд Ротгар.

— Ротгар, да? Он прислал мне письмо по этому делу. Достойные женщины, да? Никаких революционных замыслов?

— Абсолютно никаких, сэр.

Торн подавил мысли о Спротт и, возможно, о самой Белле.

— Нужно вступить в брак, да?

— Очень надеюсь вскоре сделать это, — отозвался Торн, поняв, что эти слова относятся к нему.

— Превосходно. Направляете свои мысли на долг мужчины и продолжение рода, да? Прощайте, беззаботные деньки.

— Я искренне надеюсь, что женитьба украсит мою жизнь, сэр.

— Украсит, украсит. Превосходно, да? И дети. Много детей, да?

Опасаясь, что разговор уйдет в неправильном направлении, Торн спросил:

— Итак, я могу освободить леди, сэр?

Король застыл, а потом как-то странно скривился. «Господи, не допусти, чтобы у него сейчас начался припадок». К счастью, они были не одни: камергер и лакей, подобный статуе, стояли у стены.

— Вероятно, мне следует представить вам этих леди, сэр, чтобы вы сами могли убедиться в их порядочности и преданности вам.

Торн решил разыграть последнюю карту, которую, он надеялся, не придется пускать в ход.

Король снова скривился и нахмурился, словно размышляя над предложением, а потом согласился:

— Да-да! Великолепная мысль. Но я познакомлюсь с ними там, где они находятся. Я побываю в том доме, посмотрю его, почувствую.

Торн понял, что тревоги имели под собой основание: король был не совсем в себе. Однако выводы из этого можно сделать позже, а сейчас главными задачами были спасение Беллы и это странное решение Георга. Торн ожидал, что король вызовет леди сюда, и рассчитывал, что при этом удастся изолировать воинственную Спротт. Однако его ожидания не оправдались и Торн не имел возможности послать предупреждение.

— Леди Фаулер недавно умерла, и в воздухе еще остаются свидетельства ее болезни, сэр, — попытался он отговорить короля.

— Вы стараетесь что-то скрыть, Айторн?

Король в упор посмотрел на него.

— Абсолютно ничего, сэр.

Они отправились в простом экипаже, без сопровождающих всадников, потому что король желал сохранить инкогнито, но грумы были вооружены и еще два вооруженных джентльмена скакали на некотором расстоянии. Они прибыли на Графтон-стрит без происшествий, но охранник у дверей дома чуть не получил апоплексический удар, когда увидел, кто приближается, а Норман, к удовольствию Торна, сначала побледнел, потом покраснел и стал покрываться потом.

— Где леди? — спросил Торн.

— В гостиной, ваша светлость, — ответил Норман. — Они не так давно закончили обедать.

— Пахнет грязью. Плохая экономка, да? — отметил король, оглядывая совершенно простой дом.

Торн не стал напоминать о том, что предупреждал его.

— Вон там есть пустая комната.

— Нет, я храбро встречусь с львицами в их собственном логове, да? — Георг заговорил добродушно, и это был хороший знак — король любил быть благодетелем. — Куда?

Бросившись вперед, Норман распахнул дверь в гостиную и объявил:

— Его величество король!

Торн не увидел того, что в первый момент увидел король, а когда последовал за ним, улыбнулся. Белла, конечно, хорошо сделала свою работу.

Все шесть леди находились в гостиной и занимались шитьем, за исключением миссис Аберкромби, которая читала им, и все шесть в изумлении поднялись на ноги.

Король сел, и Торн обрадовался, что все леди догадались остаться на ногах.

— Продолжайте читать, — приказал Георг, и миссис Аберкромби неуверенно продолжила.

Случайно или специально, но ею было выбрано нечто наподобие проповеди о покорности. Король несколько минут слушал, кивая, а потом сказал:

— Довольно. Довольно.

В комнате повисла тишина, и все взгляды обратились к королю. Некоторые были встревоженные, и Торн почти ощущал, как мисс Спротт сжалась, не в состоянии говорить. Лучше всех владела собой Белла, но и она держалась настороженно.

— Вы все были очень глупыми, — объявил король. — Женщинам никогда не приносит пользы отсутствие мужского руководства, и сейчас мы видим тому доказательство. Неподобающее поведение леди Фаулер началось только после смерти ее мужа.

У Спротт вырвался какой-то звук, правда, превратившийся в кашель.

— Мне сказали, что ни у кого из вас, леди, нет родного вам джентльмена, чье положение позволяло бы ему защитить вас, да?

Ответом ему были бормотание и кивки, что король, несомненно, расценил как само собой разумеющуюся потерю дара речи.

— Очень хорошо. Я беру вас под свое покровительство и буду вам всем любящим отцом.

У Торна возникли большие трудности с тем, чтобы сохранить серьезное выражение, особенно когда он заметил, что Белла старается сделать то же самое.