Таинственный язык мёда

«Как красиво, – прошептала она, оглядываясь по сторонам слегка в нерешительности. – Эта деревушка и правда так красива».

Ничего не изменилось.

Анжелика стала вглядываться в глаза прохожих. Она внимательно изучала их лица, наблюдала за их походкой, за манерой двигаться, стараясь выискать детали или что-то знакомое. Лица людей, которых она знала и которые составляли часть ее жизни.

На площади было полно народа. Толпы туристов с фотоаппаратами останавливались перед магазинами: сувенирными, продуктовыми, бутиками одежды. С того места, где сидела Анжелика, был виден еще и ювелирный магазин Джаннеллы. Непроизвольно она дотронулась до шеи, на которой висел тяжелый кулон из оникса в филигранной оправе. Она с детства носила это украшение, подарок Маргариты на десятилетие. Надевая ей на шею кулон, Маргарита сказала, что он будет защищать ее. Она нашла его в вещах, оставленных в Риме. Анжелика потеребила его немного. Визг детей, что бегали за мячом, сменялся ревом клаксонов. Все это сплеталось с музыкой, доносившейся из припаркованной рядом машины. Запахи еды и соленого моря соединялись с ароматами ладанника и розмарина, и этот родной букет навсегда отпечатался у нее в памяти. Она остановилась перед пешеходным переходом, чтобы пропустить синьору, и когда их взгляды встретились, Анжелика силилась вспомнить, кто это. По выражению лица синьоры она поняла, что та занята тем же. Синьора помахала ей рукой в знак приветствия, Анжелика машинально ответила. Проезжая вперед, она ловила на себе взгляды людей по обеим сторонам дороги. И заметила, что некоторые внимательно ее разглядывают. Неужели узнали? Эта мысль разволновала ее. Она собрала волю в кулак, чтобы всем ответить приветствием, и поехала дальше.

День был солнечный. Синева неба отражалась на крышах домов, подсвечивая их. Слишком много красоты вокруг. Сердце переполнилось, и Анжелика вдруг поняла, как на самом деле скучала по этим местам.

Она съехала с асфальтированной дороги и далее двигалась по проселочной дорожке. Вывески не было, но направление было правильным. Она знала это.

«Почему они улетают?»

Маргарита и Анжелика стоят перед ульем и наблюдают, как рой пчел взмывает ввысь. Весна настала неожиданно. И пчелы начали роение раньше обычного. Маргарита подготовила новые ящики, выстелила их листьями лимонного дерева и дикими травами. Потом она запела. Такая доверчивая. Многие рои предпочтут остаться, а остальные улетят.

– Они что, поссорились? – грустно сказала Анжелика. Маргарита погладила ее по волосам.

– Нет, они не поссорились. Знаешь, этот рой – это ребенок той пчелиной семьи. Как ягненок – сын овцы, а цыпленок – сын курицы.

Анжелика морщит лоб и наблюдает за роем и за Яей.

– Ты уверена?

Маргарита смеется.

– Ну конечно.

– Но в нем тысячи и тысячи пчел. Как рой может быть ребенком?

– Просто представь, что это так. Один, созданный из многих. Попробуй, это несложно.

Анжелика ненадолго задумывается и вспоминает, как учительница днем ранее показывала ей клетки под микроскопом. Она сказала, что все мы состоим из миллионов таких клеток. Вот теперь, кажется, она поняла. Пчелы – как клетки, и все вместе они создают единый организм.

Она нетерпеливо фыркнула, когда в очередной раз пришлось притормозить. Старый «Ситроен» перед ней двигался со скоростью улитки. Пешком дошла бы быстрее, подумала Анжелика и уже стала раздражаться. Она отвыкла от этих ритмов, да и забыла, что там, в Аббадульке редко кто спешил.

Дыхание восстановилось и стало уже почти ровным, сердце билось спокойно и на своем месте, а не где-то в горле, как все утро. Впервые после отъезда из Рима жгучая горечь, которая сопровождала ее на всем пути, отступила. Домики по краям дороги появлялись все реже, а апельсиновые сады и оливковые рощицы за железными воротами и стенами становились все обширнее. Между одним домом и другим простирались открытые поля.

– Вот мы и приехали, – сказала она Лоренцо, притормаживая. Пепита, как всегда, спала, свернувшись клубочком в углу.