Таинственный язык мёда

– Ну, того особенного, что навевает грезы.

Анжелика и ответить ничего не успела, как женщина схватила ее за руку и потащила во двор. «Мы остаемся, мы остаемся, мы остаемся». Она стала что-то напевать и с детской непосредственностью побежала в лес. Только она была не ребенком, а взрослой женщиной – по крайней мере, внешне. Она повела Анжелику к тропинке, по которой недавно они шли, той самой, что вела к владениям Маргариты.

Если бы сцена, которая разыгралась у нее на глазах, не была столь драматична, она бы точно расхохоталась от странного поведения этой женщины.

– Пока, Пина, до завтра!

– Мед.

– Конечно. Я принесу тебе мед.

Женщина еще несколько секунд не сводила глаз с Анжелики, а затем ушла. Она была очень шустрой, и казалось, что ее ноги парят над зеленой травой.

Анжелика проводила ее взглядом, пока та не исчезла за деревьями, и, опустив взгляд, зашагала к дому. К ней подбежал Лоренцо, она слегка его погладила, думая о своем. Кто-то пытался выгнать Пину и Лилию. Но кто? И зачем? И что за ерунда, что якобы дом уже продан? Она наследница имущества Маргариты. Завещание написано ею собственноручно, и там все сказано очень четко.

Нужно было поговорить с Меммой. Наверняка она бы все прояснила…

Анжелика приостановилась под раскидистым фиговым деревом. Пчелы резвились, летали туда-сюда. На мгновение она застыла на месте, радуясь их приветствию, затем подняла вверх руку в ожидании, что они сядут ей на пальцы. Сквозь широкую листву просачивалось солнце и оставляло на земле мерцающие капельки света.

– Они хотели выгнать этих женщин. Сказали, что дом продан, – бормотала она. Высоко подняла палец и взглянула на золотую пчелку с тяжелой пыльцой между лапок. – Никто вас не прогонит. Я обещаю.

Анжелика не знала, как приняла это решение, но точно знала, что женщины останутся там, где живут.

Именно в тот момент она стала по-иному смотреть на вещи и чувствовать все по-новому.

То отстраненное чувство, с которым она сначала смотрела на дом, на имение, на деревню в целом, улетучилось. На его место пришло осознание. Глубокое, невероятное осознание самой себя и всего, что ее окружает.

Она хотела напиться этим миром, чтобы он заполнил ее душу, а она стала его частью.

И тут Анжелика поняла, что уже стала его частью.

Крылышки пчелы затрепетали, и она взлетела ввысь, а Анжелика почувствовала на губах привкус тех слов, что произнесла. Это воспоминание было таким сладостным, оно отсылало к тем временам, когда они с Яей слушали, как женщины делились своими историями. Без слов, одними лишь жестами и движениями. Та же Пина, она почти ничего не говорила, но Анжелике и этого было достаточно, чтобы понять, что Пина потрясающая художница. В этой женщине скрывалась невероятная красота, которая позволяла разглядеть то, что другим оставалось неведомо. Старая хижина, в которой они жили, стала великолепной под ее руками. Пина как будто и сама состояла из солнца, красок и цветов. Анжелика, увидев все это, не поверила своим глазам. Это было невероятно.

«Как тут все необычно. Нигде в целом мире не найти похожего места».

Она огляделась, и каждый кустик, каждый цветок и каждая травинка показались ей особенными, неповторимыми. Из каждого уголка этого сада поднимался сладчайший аромат. И не только пчелы могли уловить его, потому что и она тоже пускалась в веселый танец вместе с ними. Анжелика все еще смотрела по сторонам и прогуливалась между ульями. Вокруг красота: порхающие бабочки и пчелиное жужжание. Она безотчетно запела, мелодия парила в воздухе, зачаровывая собой то мгновение и то место.

На краю поля, как вкопанный, уставившись на Анжелику, стоял Джузеппе. Когда она его увидела, тут же замолчала. А пчелы закружились в вихре вокруг нее.

– Ты как Маргарита, да?

Анжелика не сдвинулась с места.

– Я не понимаю.

– Ты прямо как она, ты говоришь с пчелами.

Он не дождался ответа. Да и Анжелика не собиралась отвечать.

Джузеппе опустил голову и провел рукой по лицу.

– Я насчет дома и земли.

– Что ты имеешь в виду?

– Есть одна компания, они готовы все купить.

У Анжелики все сжалось внутри. События, что разворачивались после ее приезда в Аббадульке, начинали обретать смысл.

– И зачем?

– Чтобы развиваться. Новые рабочие места, прогресс.

Мурашки побежали по телу, и Анжелика покачала головой. Джузеппе правда верил в то, что говорил? Она-то тысячу раз слышала подобные отговорки, и все как одна звучали лишь как оправдания ранам, что наносились окружающей среде и земле.

– Здесь пчелы.

Джузеппе сделал шаг вперед.

– Ну, мы их переселим. Ты прекрасно сможешь передвинуть их ко всем остальным.

О чем это он?

– Каким – остальным?

– К остальным ульям, тем, что на холме, у леса. В общей сложности их сто пятьдесят.

– Откуда ты знаешь?

Джузеппе отвел взгляд.

– Я посчитал.

– Посчитал? Зачем?

– Думал… Думал, они теперь мои.

Анжелика облизала губы.

– Тебе нравится работать с пчелами?

Джузеппе кивнул.

– Да, Маргарита меня научила. Я тогда был ребенком, но все помню.

– И чем ты занимался?

– Переставлял рамки во время сбора, переносил инвентарь, фасовал мед.

Анжелика притихла и внимательно посмотрела на кузена.