Таинственный Леонардо

«Если живописец пожелает увидеть прекрасные вещи, внушающие ему любовь, то в его власти породить их, а если он пожелает увидеть уродливые вещи, которые устрашают, иль шутовские и смешные, или поистине жалкие, то и над ними он – властелин и бог».

На одном из листков изображены целых пять лиц. Беззубая старуха злобно ухмыляется, в то время как позади нее человек с всклокоченными волосами разинул рот то ли в жутком крике, то ли в сальной усмешке; в центре – античный профиль взирает со строгостью поэта, коронованный венком из дубовых листьев, символом самой грязной похоти, в то время как напротив него высовывается обезьянья физиономия с длинными ухоженными волосами, туго перетянутыми на лбу жгутом. На заднем плане, можно различить пристальный взгляд старика со скупой улыбкой и оттопыренными ушами, набросанный столь легкими штрихами, что он кажется прозрачным. «Если живописец пожелает увидеть прекрасные вещи, внушающие ему любовь, – пишет Леонардо, – то в его власти породить их, а если он пожелает увидеть уродливые вещи, которые устрашают, или шутовские и смешные, или поистине жалкие, то и над ними он – властелин и бог»[38].

Очарование уродства идет рука об руку с комедией. Рисунок – это не только наилучшее из средств для создания совершенных природных форм, стройных геометрических структур и фигур с безупречными пропорциями; он также позволяет исследовать телесные несовершенства, изъяны человека, его темную сторону. Однако флорентийское общество, стремившееся окружать себя красивыми людьми, драгоценными материалами и великолепными декорациями, еще не было готово воспринять эти провокации да Винчи. Даже такие великие и дальновидные меценаты, как Медичи.