Таинственный мистер Кин

– Теперь, господа, – обратился он к присяжным, – на основании свидетельских показаний и ответов подсудимого вы должны решить, виновен этот человек в убийстве Вивьен Барнаби или нет. Вы слышали, что говорили слуги о времени, когда прозвучал выстрел. Их показания полностью совпадают. Вам было представлено письмо, написанное Вивьен Барнаби утром в пятницу, тринадцатого сентября, то есть в тот день, который оказался в ее жизни последним. Подлинность этого письма не вызывает сомнений даже у защиты. Как вам известно из протоколов допросов, обвиняемый поначалу отрицал, что приходил в тот день в «Диеринг-Хилл». Но впоследствии, под давлением неопровержимых улик, этот факт признал. Вы должны обратить внимание на его поведение и сделать соответствующие выводы. Особо хотелось бы подчеркнуть, что прямых улик против него нет. Так что вам самим придется решать, имел ли обвиняемый мотивы для совершения убийства и располагал ли он необходимыми для этого средствами. Защита утверждает, что, после того как подсудимый покинул музыкальную комнату, в нее вошел некто неизвестный и застрелил Вивьен Барнаби из ружья, по странной забывчивости оставленного обвиняемым. Вы слышали объяснения обвиняемого, почему дорога домой заняла у него полчаса. Если сочтете его показания неубедительными и придете к выводу, что это он, а не кто другой, выстрелом в голову убил Вивьен Барнаби, то вы, господа, должны вынести обвинительное заключение. Если же у вас на этот счет возникнут хоть какие-то сомнения, ваш долг – признать его невиновным. После этого он будет отпущен на свободу. А теперь я прошу вас пройти в совещательную комнату, а по возвращении в зал суда объявить нам свое решение.

Жюри присяжных совещалось около получаса и вынесло вердикт, в котором никто из сидевших в зале не сомневался. Как и ожидалось, подсудимого признали виновным.

Заслушав приговор, мистер Саттерсвейт в глубоком раздумье покинул здание суда.

Слушание заурядных уголовных дел особого интереса у него не вызывало. Однако дело Уайлда было особенным. Юный Мартин Уайлд производил впечатление настоящего джентльмена, а с убитой, молодой супругой сэра Джорджа Барнаби, мистер Саттерсвейт был лично знаком.

Перебирая в памяти подробности судебного разбирательства, мистер Саттерсвейт прошел Холборн и оказался в лабиринте улочек, ведущих к Сохо. На одной из таких улочек находился небольшой ресторанчик, известный лишь узкому кругу любителей хорошей кухни. Мистер Саттерсвейт входил в их число. Ресторан был дорогим, и даже очень. Что поделать! В нем могли удовлетворить свои вкусы даже самые изощренные гурманы. Здесь всегда стояла тишина, свет был приглушен, никакой музыки. Официанты с серебряными подносами в руках бесшумно передвигались по залу с видом жрецов, совершающих таинственный обряд. Назывался этот ресторан «Арлекин».

Все еще пребывая в задумчивости, мистер Саттерсвейт вошел в ресторан и направился к столику в дальнем углу, своему любимому месту. Из-за царившего в зале полумрака он не сразу заметил, что его столик занят. Подойдя поближе, Саттерсвейт увидел, что там сидит высокий брюнет. Лицо мужчины скрывала тень, а свет, преломленный витражным стеклом окна, падал на его строгий пиджак и делал его разноцветным.

Мистер Саттерсвейт собрался было повернуть назад, но тут черноволосый мужчина слегка повернул голову…

– Боже милостивый! – воскликнул привыкший к старомодным выражениям мистер Саттерсвейт. – Мистер Кин!

Это была их четвертая встреча, а все предыдущие заканчивались, как правило, чем-то очень необычным. «Странный человек этот мистер Кин, – частенько думал мистер Саттерсвейт. – У него необыкновенная способность раскрывать людям глаза на то, чего они не замечают».

Мистера Саттерсвейта охватило радостное волнение. В жизни он всегда предпочитал находиться в положении стороннего наблюдателя, но в компании Харли Кина неожиданно превращался в главного героя драмы под названием «Жизнь».

– Как же я рад этой встрече, – широко улыбаясь, произнес мистер Саттерсвейт. – Очень приятная неожиданность. Надеюсь, вы не будете возражать, если я сяду за ваш столик?

– Какие могут быть возражения. Мне будет очень приятно. Видите, я еще даже не приступил к еде.

Из темноты выплыл метрдотель и почтительно склонился над их столиком. Мистер Саттерсвейт, предпочитавший блюда, хорошо приправленные специями, с головой ушел в изучение меню. Через пару минут метрдотель, получив заказ, ушел с довольной улыбкой на лице. На смену ему пришел молодой официант и принялся сервировать стол.

– Я только что был в Олд-Бейли{ Олд-Бейли – Центральный уголовный суд в Лондоне.}, – обращаясь к своему собеседнику, сообщил мистер Саттерсвейт. – У парня плохи дела.

– Его признали виновным?

– Да. Жюри присяжных совещалось всего полчаса.

Мистер Кин покачал головой:

– При таких-то фактах по-другому и быть не могло.

– И все же… – начал мистер Саттерсвейт и тут же замолк.

– И все же ваши симпатии на стороне обвиняемого, – продолжил за него мистер Кин. – Вы это хотели сказать?