Таинственный мистер Кин

Мисс Глен тихо ойкнула и отступила назад.

– Я же говорил вам, что жду гостя, – торжествующе провозгласил мистер Саттерсвейт. – Хочу сказать, что мистер Кин удивительный человек. Он способен разгадать любую тайну и заставить вас увидеть в истинном свете любое событие.

– Вы, сэр, медиум? – обращаясь к мистеру Кину, спросил полковник Монктон.

Тот улыбнулся и отрицательно покачал головой:

– Мистер Саттерсвейт большой выдумщик. Он все всегда преувеличивает. Я видел, как он сам неоднократно выступал в роли детектива. И надо сказать, весьма успешно. Не знаю, почему все свои заслуги он приписывает мне. Наверное, из-за скромности.

– Нет-нет, – запротестовал мистер Саттерсвейт. – Это совсем не так. Без вас я ничто. Если бы не вы, то я ни одной тайны так бы и не раскрыл.

– Ничего не понимаю, – удивился полковник Монктон. – Вы говорите загадками…

– Все очень просто, – ответил мистер Кин. – Дело в том, что мы довольствуемся тем, что видим, и даем увиденному неверную оценку.

Аспасия Глен повернулась к художнику.

– Интересно, что подвигло вас к написанию этой картины? – явно нервничая, спросила она.

– Сам не знаю, – пожал плечами Фрэнк Бристоу. – Что-то в атмосфере того места – я имею в виду замок Чарнли – захватило меня, и воображение разыгралось. Увидев огромный пустой зал, Террасную комнату, я подумал о привидениях. Мне уже было известно, что в этом доме застрелился последний из лордов рода Чарнли. Я мысленно представил себе такую картину: мертвый хозяин лежит на полу, а на него из окна смотрит его живая душа. И она все видит и понимает.

– Что вы хотите этим сказать? – спросила актриса. – Что может видеть душа?

– Душа видит, что произошло с телом, в котором она еще недавно была заключена. Понимаете…

Художник не успел договорить. Дверь открылась, и в комнату вошел дворецкий.

– Леди Чарнли, – объявил слуга.

Хозяин дома поспешил навстречу женщине, с которой не виделся почти тринадцать лет. Мистер Саттерсвейт запомнил ее молодой и жизнерадостной. Теперь же перед ним стояла бледная блондинка с лицом, напоминающим застывшую маску, и потухшим взглядом. Казалось, леди Чарнли не идет, а плывет по воздуху.

– Очень рад, что вы пришли, – ободряюще сказал мистер Саттерсвейт.

Его новая гостья вошла в комнату и, увидев мисс Аспасию Глен, кивнула той, как старой знакомой. Но актриса на ее молчаливое приветствие никак не отреагировала.

– Извините, но мне кажется, что мы знакомы, – удивленно произнесла леди Чарнли. – Неужели я ошибаюсь?

– Наверное, видели ее в театре, – предположил мистер Саттерсвейт. – Это – мисс Аспасия Глен.

– Очень рада с вами познакомиться, леди Чарнли, – соизволила ответить актриса.

Сказано это было с легким американским акцентом, что сразу же напомнило мистеру Саттерсвейту одного из персонажей ее спектакля.

– С полковником Монктоном вы раньше встречались, – продолжил представлять своих гостей мистер Саттерсвейт. – А это – мистер Бристоу.

Неожиданно на щеках леди Чарнли проступил румянец.

– С мистером Бристоу я тоже встречалась, – виновато улыбаясь, произнесла женщина. – В поезде.

– А это – мистер Харли Кин.

Мистер Саттерсвейт внимательно следил за ее лицом, но на этот раз оно совсем не изменилось. Он пододвинул даме свободный стул, сел и, прокашлявшись, с волнением произнес:

– У нас сегодня собралась довольно странная компания. Все мы так или иначе имеем отношение к картине «Мертвый Арлекин». Думаю, что если бы мы совместными усилиями попытались разгадать тайну ее создания, то, несомненно, достигли бы успеха.

– Надеюсь, вы не собираетесь устраивать нам сеанс спиритизма? – спросил полковник Монктон. – А то вы сегодня как-то странно себя ведете.

– Нет-нет, никакого спиритизма не будет, – заверил мистер Саттерсвейт. – Но мой друг мистер Кин считает, а я с ним согласен, что, вспоминая любое событие, можно правильно его истолковать. Увидеть, каким оно было на самом деле.

Леди Чарнли заинтересовалась:

– Какое событие вы имеете в виду?

– Самоубийство вашего мужа, Аликс. Я знаю, что воспоминание о нем и по сей день вызывает у вас боль.

– Вы ошибаетесь. Теперь уже ничто не причиняет мне боли.

Мистер Саттерсвейт вспомнил слова Фрэнка Бристоу: «Она показалась мне какой-то нереальной. Даже тенью. Такой таинственной, словно пришла из старинной шотландской сказки». «Художник назвал ее «тенью» и в своем определении оказался предельно точен, – подумал он. – Да, леди Чарнли и в самом деле стала настоящей тенью. А где же та молодая и жизнерадостная Аликс? Она осталась в прошлом. В прошлом, отдаленном от нас на долгие четырнадцать лет».

– Дорогая моя, вы меня тревожите, – обратился к ней мистер Саттерсвейт. – Вы стали похожи на плачущую даму с кувшином.

Кофейная чашка, задетая локтем Аспасии Глен, звякнула и упала на пол. Актриса начала было извиняться, но хозяин дома движением руки остановил ее. «Итак, мы все ближе и ближе к истине, – подумал Саттерсвейт. – Вот только какова она?»