Таинственный мистер Кин

– Выходит, что Матиас… – нахмурив брови, задумчиво произнес мистер Саттерсвейт.

– Да. И миссис Матиас тоже, – подсказал ему мистер Кин.

Мистер Саттерсвейт удивленно уставился на него.

– Если это и есть банда Клондини, – медленно произнес он, – то их должно быть трое. Двое молодых – это Харвелл и Элеонор Ле-Куто. В таком случае их матерью должна быть миссис Матиас? Но тогда…

– Как известно, садовника Матиаса мучил ревматизм, – заметил мистер Кин. – Разве не так?

– О, я все понял! – вскричал мистер Саттерсвейт. – Но возможно ли такое? Пожалуй, что да. Матиас поселился здесь за месяц до исчезновения Харвелла. Считалось, что две недели до свадьбы капитан и мисс Ле-Куто провели в Лондоне, а еще две недели – в свадебном путешествии. В такой ситуации один человек легко мог сыграть две роли – капитана Харвелла и садовника Матиаса. Пока «капитан» якобы находился в Киртлингтон-Маллет, «садовник» Матиас, мучаясь ревматизмом, лежал пластом. Это подтверждалось миссис Матиас. Ее участие в этой игре было просто необходимо – в противном случае в отношении садовника могли возникнуть подозрения. Как вы сказали, капитан Харвелл прятался в коттедже Матиасов. Так он и был тем самым Матиасом. Разыграв спектакль, а затем продав дом, он с женой уехал, сказав, что получил место в Эссексе. Таким образом, Джон Матиас и его жена навсегда исчезли.

В зал вошел Мастерс.

– Сэр, машина готова, – обращаясь к Саттерсвейту, сообщил он.

Мистер Саттерсвейт поднялся и вышел из-за стола. Мистер Кин последовал его примеру. Он подошел к окну и раздвинул шторы. В столовую отеля ворвался лунный свет.

– Смотрите, мистер Саттерсвейт, гроза прекратилась.

– На следующей неделе я обедаю с комиссаром, – надевая перчатки, важно сказал мистер Саттерсвейт. – Так что у меня будет случай поделиться с ним моими соображениями.

– Которые будет легко доказать или же опровергнуть, – подчеркнул мистер Кин. – Для этого вполне достаточно сверить предметы, находящиеся в «Эшли-Грандж», со списком похищенного во Франции антиквариата.

– Верно. Да, мистеру Брэберну крупно не повезло. Но…

– Но, я думаю, он это переживет, – закончил его мысль мистер Кин.

Прощаясь, мистер Саттерсвейт протянул ему руку:

– До свидания. Не могу выразить словами, насколько дорога мне эта встреча. Так вы говорите, что завтра уезжаете?

– Да. Но возможно, что и сегодня, в ночь. Дела свои здесь я закончил… Вы же знаете – я на одном месте долго не задерживаюсь.

Мистер Саттерсвейт непроизвольно улыбнулся – он вспомнил слова, сказанные механиком сегодня вечером: «В этом отеле посетители почему-то подолгу не задерживаются». «Да, странно все это», – подумал он и вышел на улицу, где возле машины его ждал Мастерс.

– Темная история, – донесся из открытой двери зычный голос хозяина отеля. – Темная история – вот что я вам скажу.

Для оценки истории исчезновения капитана Харвелла мистер Уильям Джонс обычно употреблял совсем другое слово. Но он был не дураком и употреблял прилагательные в зависимости от того, для кого это произносилось.

Мистер Саттерсвейт удобно расположился на заднем сиденье своего шикарного лимузина. Чувство гордости за разгадку преступления так и распирало его.

Мэри Джонс вышла из отеля и встала под поскрипывающей от ветра вывеской.

«Как мало ей известно, – глядя на девушку, подумал мистер Саттерсвейт. – Она не знает того, что я собираюсь сделать!»

А вывеска с надписью «Колокольчики и мишура» продолжала раскачиваться на ветру.

IV Знамение

Судья заканчивал свою речь.