Читаем Таинственный монах полностью

Таинственный монах

— Любопытно, — поговорил комиссар, погладил по усам рукой. — Выходит, мы должны отпустить человека стрелявшего в Ильича.

— Выходит. Или вы, товарищ комиссар, считаете, что это личная инициатива Феликса Эдмундовича?

— А бог его знает, — проговорил чекист, — я не ясновидящий. Откуда мне знать, что в голове начальника ЧКА! Может это он и организовал покушение?

Ермилов сдержал улыбку. Между тем чекист покрутил в руках бутылку. Выругался, плюнул себе под ноги.

— Ладно, забирайте.

Михаил увел ее. Сначала они направились к Анне Пигит. Пока ехали, девушка поинтересовалась, а не спохватятся ли чекисты, узнав, что он подделал бумагу от Дзержинского?

— Не спохватятся. Бумагу на самом деле подписал Феликс Эдмундович.

Она кинула любопытный взгляд в его сторону, но Михаил объяснять, как ему это удалось, не стал. Не надо было знать девушке всех подробностей.

— Ну, и куда вы теперь? — поинтересовалась Анна.

— В Рыбинск, — проговорил Игорь. — Там Фанни никогда не станут искать, если вдруг обнаружится, что она жива, а расстрел всего лишь фальсификация.

— Думаете, что догадаются? — уточнила Пигит.

— Да нет. О том, что произошло, тогда на заводе Михельсон, будут гадать еще лет сто.

— А ведь это вы стреляли в Ленина?

— Я. Поэтому и не смог не вытащить Дору. Она ведь с глупости меня решила остановить.

— Зачем же ты тогда стал кричать, беги? — спросила Каплан.

— Я испугался, что тебя первой схватят.

— Вот и схватили.

Игорь не хотел объяснять девушкам, что Фанни Каплан должна была так и так попасть в лапы ВЧКа, а что освобождение ее — это уже его самодеятельность.

— Отвезем Дору в Рыбинск. Пристроим. Сделаем документы, к которым ни один чекист не подкопается. Самое спокойное место.

Ермилов не стал сообщать присутствующим, что в истории город Рыбинск засветился только тогда, когда его переименовали сначала в Андропов, а уж затем обратно. Игорь рассчитывал, что обустроив девушку в городе на Волге, он вернется в свое время.

— Так, что мы у вас, Анна, переночуем и поутру отправимся в дорогу.

Вечером, когда Дора ушла в комнату, к нему подошла хозяйка дома и поинтересовалась:

— А вы, Михаил, действительно любите ее?

— Что вам сказать…

— Правду. Хотя нет, не надо. Я и так уже поняла, иначе вы не попытались бы ее вытащить. Вы ее любите…

Утром они с Дорой уехали в Рыбинск. А уже там события пошли не так, как рассчитывал Ермилов.

1918 год. Рыбинск.

В том, что Рыбинск переименовывали один раз, Ермилов ошибся. В своей истории той, что началась после середины восемнадцатого года, кроме Андропова, город еще именовался и Щербаков. Произошло это в тысяча девятьсот сорок шестом году и просуществовало всего одиннадцать лет.

И к тому же оказался не таким уж спокойным, как думал Игорь, в города истории были замечены следы братьев Нобель и Ягоды. Путешественник об этом узнал, только через несколько недель пребывания в Рыбинске, хотел было перевести Дору в другое место, но девушка воспротивилась. Ей по душе пришелся этот небольшой городок. Чтобы, как-то выжить, Фанни сообщила Михаилу-Игорю, что собирается устроиться работать уборщицей на автомобильный завод "Русский Рено". Путешественник еле отговорил ее, посоветовав выбрать профессию полегче.

— Скажем той же сестры милосердия или библиотекарем в библиотеку.

Дора рассмеялась.

— Какая из меня библиотекарь, — проговорила он, — с моим-то зрением. Уж лучше тогда уборщицей в театр.

Но Игорь отговорил, сославшись на то, что во время Гражданской войны театр никому не нужен будет. А вот работа в госпитале, всегда будет необходима, независимо оттого кто будет в городе. Белые или красные. И у тех и у других будут раненые.

— А ты? — Проговорила Дора, прижавшись к плечу Ермилова.

— А, что я. Я должен уходить. Дзержинский мне не простит моих поступков.

Игорь откровенно лукавил. Феликс Эдмундович о нем даже и не вспомнит. И всему виной даже не гипноз. Кто для Дзержинского Ермилов, так пешка. Чекист, приведенный Блюмкиным. Так Яшка не его одного в органы внедрил. Ну, это само собой, во-первых, а во-вторых, простившись с девушкой, Игорь пойдет в лесок и совершит скачек в будущее. А через эпохи руки Железного Феликса до него не доберутся. Но и уходить от Доры, вот так вот не хотелось.

Он отстранил девушку и подошел к окну. Там на улице шел снег. Снежинки падали булыжную мостовую и таяли. Вдали виднелись покрытые еще желтой листвой деревья. Мимо прошел одинокий прохожий, кутаясь в пальто. Пробежала собака.

— Мне надо уйти, — неожиданно проговорил Ермилов.

Девушка вздрогнула и посмотрела на Игоря.

— Я вернусь, — пообещал тот, — я ненадолго и сразу вернусь.

Он выскочил в коридор. Схватил с вешалки пальто, подаренное Анной Пигит, и выскочил на улицу. Ермилов побежал. Снежинки липли к его лицу, он пытался стереть их. Когда оказался около пожарной колокольни нажал на кнопку.

…