Таинственный остров

— Терпение, Пенкроф, — сказал инженер. — Скажите, Спилет, через сколько времени, по-вашему, можно будет перевезти Герберта в Гранитный дворец?

— Трудно сказать, Сайрус. Малейшая неосторожность при таком состоянии может иметь тягчайшие последствия. Но если его выздоровление будет итти таким же темпом, как сейчас, то дней через восемь можно будет подумать об этом.

Восемь дней! Таким образом, возвращение в Гранитный дворец откладывалось до начала декабря.

Весна была уже в разгаре. Погода стояла превосходная. Деревья были в полном цвету. Приближался сезон сельскохозяйственных работ. Следовательно, тотчас же по возвращении в Гранитный дворец нужно будет заняться весенним севом. Можно себе представить, как угнетало колонистов вынужденное безделье в корале.

Раз или два журналист рискнул выйти за ограду кораля. Он держал наготове заряженный карабин. Топ сопровождал его. Эти рекогносцировки окончились благополучно — пиратов вблизи не было; очевидно, в это время они находились в какой-нибудь другой части острова.

27 ноября, во время второй вылазки, журналист зашел в глубь леса примерно на четверть мили от кораля. Топ неожиданно стал проявлять признаки беспокойства. Собака бегала взад и вперед, обнюхивала землю в кустах и под деревьями, словно что-то чуяла.

Гедеон Спилет насторожился. Вскинув карабин к плечу, он зорко осматривался по сторонам, в то же время всячески поощряя Топа продолжать поиски. Собака, очевидно, не чуяла присутствия человека, в противном случае она залаяла бы, предупреждая об опасности.

Так продолжалось около пяти минут. Топ рыскал по невидимому следу, журналист осторожно пробирался за ним. Вдруг собака кинулась в густой кустарник и вернулась оттуда, держа в пасти какой-то лоскут. Гедеон Спилет поспешил возвратиться в кораль и показать своим товарищам эту изодранную в клочья мятую и грязную тряпку.

Колонисты увидели, что это был лоскут валяной шерсти, изготовленной ими самими. Очевидно, это был обрывок от куртки Айртона.

— Видите, Пенкроф, — заметил Сайрус Смит. — Несчастный Айртон боролся с пиратами, увлекавшими его за собой против его воли. Неужели вы продолжаете еще сомневаться в его честности?

— Нет, мистер Смит, — ответил моряк, — я давно уже раскаялся в своем минутном подозрении. Но из этого открытия, по-моему, нужно сделать один вывод…

— Какой? — спросил журналист.

— Что Айртон не был убит в корале. Его живым вытащили отсюда. Следовательно, может быть, он и посейчас жив!

— Это правда… — задумчиво сказал инженер.

И действительно, находка давала колонистам слабую надежду на то, что их товарищ не убит. Они полагали, что Айртон был подстрелен из-за угла, как Герберт. Но если пираты не убили его сразу и для чего-то потащили в другую часть острова, то были все основания допустить, что он жив и сейчас и находится лишь в плену у каторжников. Почему пираты не убили его? Возможно, что они признали в нем бывшего сообщника и не теряли надежды уговорить его присоединиться к ним. Он был бы очень полезен им, если бы согласился изменить своим друзьям. Так или иначе, но колонисты воспрянули духом И стали надеяться, что Айртон найдется. Если он был в плену, можно было не сомневаться, что он приложит все усилия, чтобы вырваться на свободу и вернуться к своим друзьям.

— Но если Айртону удастся бежать из плена, — сказал журналист, — он направится прямо в Гранитный дворец, так как он не знает про покушение на Герберта и поэтому не подозревает, что мы осаждены в корале.

— О, я был бы счастлив, если бы знал, что он находится во дворце! — воскликнул Пенкроф. — Как бы мне хотелось, чтобы и мы наконец очутились там! Эти негодяи бессильны что-либо предпринять против Гранитного дворца, но зато они могут разграбить наши посевы, птичник, огороды…

Пенкроф, в котором жила душа земледельца, беспокоился о своих посевах. Но Герберт с еще большим нетерпением стремился в Гранитный дворец. Он понимал, как это необходимо для колонистов. Из-за него они теряли драгоценное время! Герберт убеждал Гедеона Спилета, что отлично перенесет перевозку и что в своей светлой, сухой комнате с видом на море поправится скорее, чем здесь.

Но журналист, боясь, как бы раны Герберта, только что зарубцевавшиеся, не открылись в дороге, медлил и все откладывал отъезд.

Однако случилось событие, заставившее колонистов уступить просьбам юноши.

Это произошло 29 ноября. Было около семи часов утра.

Трое колонистов мирно беседовали в комнате Герберта, как вдруг Топ залаял. Схватив ружья, всегда стоявшие заряженными, колонисты выбежали из домика.

Топ продолжал лаять, но лай его выражал не беспокойство или ярость, а, напротив, в нем звучали радостные нотки.

— Кто-то идет!

— Очевидно.

— Это не может быть враг!

— Может быть, это Наб?

— Или Айртон?

Не успели колонисты обменяться этими предположениями, как кто-то перевалился через ограду и легко спрыгнул на землю.

Это был Юп, сам мистер Юп. Топ встретил его по-дружески.

— Юп! — воскликнул Пенкроф.

— Его послал Наб! — сказал инженер.