Таинственный остров

Но все равно пролез, даже обувь снял, расхрабрившись. Хотя понимал, что не только какой-нибудь панцирный и иглобрюхий, маленькая галька может в любой момент печально окончить мою рыбалку. А что делать, вся одежда и обувь на острове оказалась исключительно в единственном количестве, и в случае выхода из строя образовывалась солидная брешь.

Подумав так, я решительно снял не только обувь, но и почти всю одежду. Нечего стыдится! Еще в начале предыдущего ХХ века, после Октябрьской революции, голые люди смело (а, может, бесстыдно) ходили по многолюдным городам с узенькими полосками с надписью «Долой стыд!». и полоски были

а ты тут на безлюдном острове боишься оголится? Тьфу, да твои дряблые прелести никому не нужны!

Я остановился и своей беспощадной самокритике, напомнив, что уже не старик, а почти опытный мужчина тридцати с небольшим хвостиком. Хотя прелести свои продавать не намерен — не женщина. Но тем не менее.

В общем, на рыбалке я был «одет» в два листка — на голову и на прикрытии мужских сокровищ. Листки были не фиговые, а приличного размера, державших па только на силе притяжения, но и за счет растительных веревочек, если так можно выразится. Проще говоря за стебли паразитирующих растений. Достаточно крепких, но легких.

Надеяться на защиту листков было неблагоразумно, но, по крайней мере, от любопытных взглядов и от палящего солнца точно будет защищать. Единственно, что меня беспокоило в этой, так сказать, одежде, даже не голая задница. В конце концов, может С.Л. Логинов, российский кандидат исторических наук, ходить в безлюдной местности при соответствующих условиях?

Гораздо больше меня беспокоило остальной тело, тоже ничем не прикрытое. Ой сгоришь, Сергей Леонидович до белых косточек! Местное светило давало такого жару, одежда аж дымилась. А уж интеллигентная моя шкура обгорит на раз, два и, может три.

Глава 5 Новый день — новые заботы

С этим и пошел. На теле два лопуха — листка, на плече и груди заплетенная буквально сегодня сумка из дикого льна (или нет?), но плетется растение замечательно даже в моих не очень-то опытных руках. Сделал у костра на сегодняшнее утро. Подумал, не получится, даже упоминать не буду. Ан нет, не плохо вышло. А то ведь плохонький пакет и пластиковая корзина — не та база, на которой можно модернизировать самостоятельную счастливую жизнь.

В руке самодельное же копье. Не баское, но в меру острое. В принципе, его надо было назвать просто — деревянный, кое-как обструганный ножом кол. В далекой небольшой деревне, в отдаленном участке огорода, где и хозяин бывает редко, а разные уважаемые и неуважаемые гости никогда, самое ему место. А тут аж статус копья. Не жирно будет?

Но с другой стороны, как-то это будет называться — пошел на рыбалку с колом. Глушить, что ли? Копье еще ладно, от копья до остроги два шага. И пусть физически это будет та же заостренная палка, но хотя бы для себя называется прилично.

Подпрыгнул мысленно, сделал круговое движение копьем. Хмыкнул. Какой я вчерашний интеллигент Сергей Леонидович Логинов? Голодный дикарь из людоедского племени Мумба-юмба к вашим услугам. И вас бы съел, если бы дотянулся (шутка). Я еще не такой голодный, чтобы на всех бросаться.

Ну ладно рассуждать. Ткнул копьем в воду относительно большую — в две ладони — рыбу. Так началась моя знаменательная рыбалка. Разумеется, рыба легко ускользнула и даже далеко не уплыла. Любопытная, что ли такая? Или, может, ждет подношения? Вот ведь наглая женщина! Хм, может и дождется.

А вот работать с копьем надо помягче, плавно вводить в воду. Иначе я всех хозяев напугаю. Они же на дне все смотрят в самую нужную сторону — в данном случае вверх. И если я буду виден плохо из-за специфики воды и зрения водяных жителей, то появившееся копье мгновенно напугает всех. Пусть они даже и не знают, что это. Но, наверняка, чувствуют, что опасно.

Я взял копье за заднюю часть копья и постарался перемещать его медленно и как можно плавнее.

Стайка рыб величиной чуть больше моей ладони насторожилась, но осталась. Я же замер, не двигая ни копьем, ни телом. С высоты моего, пусть и неопытного тела, было видно, что к этим водным овцам подкрадывается местный волк. Тоже, ясень пень, рыба, но побольше размером, — наверно, в пять. С такой плотоядной мордой, что я только порадовался, что я много больше.

Пока я отвлекал рыб — жертв, этот волк выбрал выгодную позицию, определил первоочередную добычу и, не затягивая надолго, атаковал.

Молодец! Неужели понимал, что его временный союзник — сухопутное существо, огромное для него, но уж слишком несуразное для море, — слишком нетерпеливое и ждать не может.

«Овцы» в панике разбежались, при чем некоторые прямо в меня, чуть ли не на копье. Оставалось только сделать четкий рывок и рыба уже трепыхается на копье.