Таинственный остров

Дротик же я делал легким, метательным с небольшим древком. У него он был принципиально как ручка для метания. Значит и особо прочным и тяжелым ему быть не надо. Тем более, лучшей кандидатурой для него была Наташа, а она была женщина, то есть, слабенькой, с нежными ручками и дряблой спиной. Тут даже речь не шло о метании, воткнуть бы в зверя получше.

Когда вода в котле начинала кипеть, я как раз закончил с оружием и теперь чувством сделанного полезного дела начал класть яйца в кипяток. Заодно посчитал и пришел к неприятному выводу — из-за недостатка яиц двое обойдутся не пятью, а четверыми штуками. И я даже готов сказать, какие это будут мужчины.

Мелочь, а нехорошо. Надо бы Вику все-таки оставить без черепашьих яиц. Да ведь не получится, сам первым начнешь рычать. Как такую девочку лапочку без еды оставишь? Водоросли — это всего лишь трава, с яйцами их не сравнишь, не говоря уже о том, что она находится, как ей и положено, в море, а в мире еще ночь с чернильной темнотой и ревом хищников.

Но горячие яйца с солью были замечательными и даже холодная вода, а не горячий чай не роняли его уровень. Поели, не скажешь, что и теперь не голодны, а все же настроение у всех четверых стало выше. Да и вообще, медицина рекомендует и-за стола выходить чуть голодными. Вот, по науке живем!

Пока завтракали, резко посветлело. Это еще раз нам подтвердило, что мы где-то в районе экватора. Лишь там ночь и день начинались, как по сигналу электрического выключателя. Раз — и нет света, раз — и есть.

Еще распланировали утро, теперь уже детально, как это будет на практике. По предложению Наташи, первым делом сходим порыбачить на море втроем — Наташа, Вик и я, Сергей Леонидович. Вика останется на стоянке поддерживать костер. При чем рыбачить будем способом остроги. Дескать, она умеет.

План этот, кстати, был похерен, но только, к сожалению, частично, в плане комплектации экспедиции рыбаков. Вика заявила, что она одна ни за что не останется. И поскольку из остальных троих никого оставлять было нельзя, даже Наташу, но только не как рыбака, то Вику тоже взяли, оставив стоянку на свой страх и риск.

А вот кандидатуру Наташи никто не отринул.

Ой, какой пессимизм наполнился по всему своему телу! Ой, какой сарказм проявился! Я, в принципе, не очень-то люблю фашистов, более того, я их откровенно ненавижу. Не конкретных людей, а как немецкий народ и фашистскую идеологию. Деды мои воевали и я буду плевать. Но с этим тезисом я полностью согласен — женщины годятся только на три К (по немецки) — дети, кухня, церковь. Ловля рыбы, да еще таким профессиональным способом, в этот перечень не входил и я чувствовал, наловим мы здесь ноль целых, ноль десятых. И ведь не поругаешься, ишь, как она прелестями смотрит. А ведь потом от ворот поворот сделает и грызи камни!

Но потом, после долгих и напряженных размышлений, я пришел к выводу, что ловец рыбы из Наташи плохой, зато, в крайнем случае, она может стать блестящей приманкой. Итак, будет ловить на мелководье (не выше пояса) рыбу и параллельно сама быть мясом для больших морских хищников, типа акул. А я буду их подло подкарауливать. Копьем относительно мелкую рыбу не пронзишь, а вот акулу как раз забьешь и вытащишь на берег.

Так и расположились. Вик и Вика были совсем уж на мелководье, под руководством мальчика собирали всякую съедобную траву, моллюсков, если повезет мелкую рыбешку и различных ракообразных, Наташа было немного поодаль и чуть-чуть глубже, беря более крупную рыбу на дротик. А я, изображая очень влюбленного ловеласа, стоял с ней рядом, но поближе к берегу. Дурачился, читал стихи:

Я эту женщину люблю.
Она со мной почти что рядом.
Я каждый миг благодарю,
За любованье этим взглядом.
Я эту женщину люблю.
Она мне даже улыбнулась.
Я тихо господа молю,
Чтобы она не отвернулась.
Я эту женщину люблю.
Она меня почти ласкает.
А я её боготворю.
Она меня не отпускает.
Я эту женщину люблю.
Она меня, наверно, тоже.
Я эти годы, подожду.
И ей в любви признаюсь позже.

(печатается в сокращении)

Наташа все-таки должна была выполнить свою роль на рыбалке, предназначенную женщине природой — подманивать хищников. Ну а если мне сильно не повезет и я промахнусь, отдав мою красивую приманку на съедение, то так и быть, приму эту жертву стойко, хе-хе.

На самом деле, конечно, отдавать тело Наташи я не собирался ни сухопутным хищникам, ни морским. Она моя, моя лапушка и это говорю вам я, не доцент и кандидат наук, а, прежде всего, сильный (относительно, естественно) самец.

Хотя она ведь сама в воду полезла, никто ее насильственно не тащил. И про акул в Тихом океане она прекрасно знала, хотя бы теоретически. Что же теперь злится на меня, бедного?