Таинственный остров

Тайна, требующая разъяснения — Первые слова незнакомца. — Двенадцать лет на острове. — Вырвавшееся признание. — Исчезновение Айртона. — Предчувствие Сайреса Смита. — Постройка мельницы. — Первый хлеб — Самоотверженный поступок. — Честные руки.

Да, несчастный плакал! Какое то воспоминание, несомненно, промелькнуло у него в мозгу, и, говоря словами Сайреса Смита, слезы снова сделали его человеком. Колонисты позволили незнакомцу немного побыть на плато и даже несколько отошли, чтобы он чувствовал себя свободнее. Но незнакомец и не думал воспользоваться этой свободой, и Сайрес Смит тотчас решил отвести его обратно в Гранитный Дворец. Два дня спустя после этого события незнакомец, по-видимому, почувствовал желание принять участие в жизни колонистов. Он, очевидно, все слышал и понимал, но с каким-то странным упорством отказывался говорить. Однажды вечером Пенкроф, приложив ухо к двери его комнаты, услышал слова:

— Я? Здесь… Нет! Никогда!

Моряк передал слышанное своим товарищам.

— В этом есть какая-то печальная тайна, — сказал Сайрес Смит.

Незнакомец начал пользоваться земледельческими инструментами и работал на огороде. Он часто прерывал свою работу и как бы уходил в себя, но колонисты, по совету инженера, старались не мешать незнакомцу, который, видимо, стремился к уединению. Когда кто-нибудь подходил к нему, он отступал назад, и рыдания волновали его грудь, словно переполненную скорбью.

Не раскаяние ли угнетало незнакомца? Это казалось вероятным, и Гедеон Спилет не удержался однажды от такого замечания:

— Если он не говорит, то потому, что мог бы рассказать что-то слишком важное.

Оставалось вооружиться терпением и ждать. Несколько дней спустя, 3 ноября, незнакомец работал на плато. Вдруг он остановился и выронил из рук лопату. Сайрес Смит, который издали наблюдал за ним, увидел, что из глаз незнакомца снова потекли слезы.

Неизъяснимая жалость охватила инженера. Он подошел к незнакомцу, дотронулся до его руки и сказал:

— Друг мой…

Незнакомец пытался избежать его взгляда. Сайрес Смит хотел взять его за руку, но он быстро попятился.

— Друг мой, — сказал Сайрес Смит более повелительным голосом, — посмотрите на меня. Я так хочу.

Незнакомец посмотрел на инженера и, казалось, испытывал на себе его влияние, как усыпляемый испытывает влияние магнетизера. Он хотел бежать, но вдруг его лицо преобразилось, глаза засверкали. Какие-то слова вырывались из его уст. Он не мог больше себя сдерживать. Наконец он скрестил руки на груди и спросил глухим голосом:

— Кто вы такие?

— Потерпевшие кораблекрушение, как и вы, — ответил инженер с глубоким волнением. — Мы привезли вас сюда, к вашим ближним.

— Мои ближние!.. У меня их нет!

— Вы находитесь среди друзей.

— Друзья — у меня?.. Друзья?.. — вскричал незнакомец, закрывая лицо руками. — Нет, никогда… Оставьте меня! Оставьте!..

Он побежал к краю плато, которое возвышалось над морем, и долго стоял там неподвижно.

Сайрес Смит вернулся к товарищам и рассказал им о том, что случилось.

— Да, в жизни этого человека есть какая-то тайна, — сказал Гедеон Спилет. — По-видимому, он вернулся в мир людей лишь путем раскаяния.

— Уж не знаю, что это за человека мы привезли с собой, — сказал Пенкроф. — У него есть какие-то тайны…

— …которые мы должны уважать, — с живостью сказал Сайрес Смит. Если он и совершил преступление, то вполне искупил его, и в наших глазах он невиновен.

Незнакомец простоял часа два на берегу, видимо, переживая в мыслях все свое прошлое — вероятно, мрачное прошлое, — и колонисты, не теряя несчастного из виду, старались не нарушать его одиночества.

Однако через два часа он, по-видимому, принял решение и подошел к Сайресу Смиту. Глаза его были красны от пролитых слез, но он больше не плакал. Лицо его было проникнуто глубоким смирением. Казалось, он чего-то боится, стыдится, будто хочет сделаться как можно меньше. Глаза его были все время устремлены в землю.

— Вы и ваши товарищи — англичане, сударь? — спросил он Сайреса Смита.

— Нет, мы американцы, — ответил инженер.

— Вот как! — произнес незнакомец и тихо добавил: — Это уже лучше.

— А вы, мой друг? — спросил инженер.

— Англичанин, — поспешно ответил незнакомец. Ему, казалось, было нелегко выговорить эти несколько слов. Он удалился и в великом волнении пошел по берегу от водопада до устья реки Благодарности.

Проходя мимо Герберта, он спросил сдавленным голосом:

— Какой месяц?

— Ноябрь, — ответил Герберт.

— Какой год?

— 1866-й.

— Двенадцать лет! Двенадцать лет! — воскликнул незнакомец и быстро удалился.

Герберт рассказал колонистам о вопросах незнакомца и о своих ответах.

— Этот несчастный потерял счет годам и месяцам, — заметил Гедеон Спилет.

— Да, — сказал Герберт. — Прежде чем мы его нашли, он пробыл на острове целых двенадцать лет.