Таинственный пасьянс

Я начинаю с января 1946 года, я был тогда ещё совсем молодым. Когда ты встретишь меня лет через тридцать или сорок, я буду уже седым и старым. Но я обращаюсь также и ко времени, которое наступит, когда меня уже не будет.

Мой неизвестный сын, бумага, на которой я пишу, для меня всё равно что спасательный плотик. Спасательный плотик плывёт наугад, пока, возможно, не достигнет далёкого порта. Но некоторые плотики уплывают совсем в другом направлении. Они уплывают в Страну Завтра. А оттуда обратной дороги нет.

Как я узнаю, что именно ты передашь эту историю дальше? Я пойму это, когда ты придёшь ко мне, сынок. Увижу, что ты отмечен знаком.

Я пишу по-норвежски, чтобы ты меня понял, а также затем, чтобы жители Дорфа не смогли прочитать историю карликов. Чтобы тайна загадочного острова не стала сенсацией, потому что сенсация — то же самое, что новость, а новость недолговечна. Она владеет умами людей день или два, а потом её забывают. Но история карликов не должна исчезнуть в мерцании новостей. Пусть лучше один человек узнает тайну карликов, чем все забудут её.

♠ Я, как и многие другие, после этой мировой войны искал себе прибежище в новом месте. Многие хотели покинуть наш континент. Но мы были не только политическими беженцами, мы были также неприкаянными душами, которые искали самих себя.

Мне пришлось покинуть Германию, чтобы обрести новую жизнь, но как у младшего офицера Третьего рейха у меня было не так уж много возможностей.

Мало того что я был представителем разбитой армии. Я привёз домой из Норвегии также и разбитое сердце. Мир вокруг меня лежал в руинах.

Я знал, что не смогу жить в Германии, но не мог вернуться и в Норвегию. В конце концов мне удалось перейти через горы в Швейцарию.

Несколько недель я бесцельно бродил по горам, пока в Дорфе не познакомился со старым пекарем Альбертом Клагесом.

Я как раз спускался с гор. Ослабевший от голода и долгих переходов, я неожиданно увидел небольшое горное селение. Голод заставил меня, словно загнанное животное, пробежать через густой лиственный лес. Вскоре я рухнул на землю перед старой бревенчатой избёнкой. Я слышал жужжание пчёл и чувствовал запах мёда и молока.

Старому пекарю пришлось волоком втащить меня в дом. Когда я пришёл в себя, я лежал на топчане, а передо мной в качалке курил трубку седой старик. Увидев, что я открыл глаза, он тут же подошёл ко мне.

— Ты пришёл домой, сынок, — ласково сказал он. — Я знал, что в один прекрасный день ты постучишь в мою дверь. Чтобы получить сокровище.