Таинственный пасьянс

— Потому что они ко всему привыкли. — И продолжал, посыпав яйцо солью: — Люди не верили бы в существование мира, если бы много-много лет не привыкали к нему. Мир — это то, что легко может изучать даже ребёнок. Дети так восхищаются всем, что видят вокруг себя, что часто не верят собственным глазам. Поэтому они тычут пальцами налево и направо и спрашивают обо всём, что видят. Со взрослыми не так. Мы всё видели уже столько раз, что в конце концов стали считать действительность данностью.

Мы ещё долго сидели за столом и ели сыр с ветчиной. Наконец наши тарелки опустели, тогда папашка сказал:

— Давай пообещаем друг другу одну вещь!

— Это смотря какую, — состорожничал я.

Он глубоко заглянул мне в глаза.

— Давай пообещаем друг другу, что не покинем эту планету до того, пока не узнаем побольше о том, кто мы и откуда взялись.

— Согласен, — сказал я и над столом пожал папашке руку.

— Но прежде мы должны найти маму, — прибавил я. — Думаю, что без неё у нас ничего не получится.

♥ ЧЕРВИ

ТУЗ ЧЕРВЕЙ …я перевернул карту — это был туз червей…

По дороге в Пирей папашка был очень возбуждён.

Я не мог понять, возбуждён ли он потому, что мы ехали в Пирей, или потому, что ещё до вечера он должен был позвонить тому агенту, который, возможно, скажет нам, где мы сможем встретить маму.

Припарковав свою машину в центре Пирея, мы пошли в международный порт.

— Здесь мы швартовались семнадцать лет назад, — сказал наконец папашка и показал на пирс, где был пришвартован большой русский торговый корабль. Потом стал говорить, что жизнь состоит из смыкающихся в конце концов кругов.

— Когда ты должен звонить? — спросил я.

— После трёх, — сказал он.

Он посмотрел на часы, я — тоже. Время ещё не перевалило за половину первого.

— Судьба — это головка цветной капусты, которая растёт одинаково во все стороны, — заметил я.

Папашка раздражённо махнул рукой.

— О чём это ты, Ханс Томас?

Я понял, что он нервничает, не зная, что произойдёт, когда мы встретим маму.

— Мне хочется есть, — сказал я.

Это была неправда, но не так-то легко придумать что-то, имеющее отношение к цветной капусте. Так или иначе, кончилось тем, что мы пошли в знаменитый порт Микролимано, чтобы там перекусить.

По дороге мы прошли мимо судна, которое отправлялось на остров Санторино. Папашка рассказал, что в давние времена этот остров был гораздо больше, чем теперь, но в результате активной вулканической деятельности почти целиком погрузился в море.

На ланч мы заказали муссаку. Папашка проронил несколько слов о рыбаках, которые возились с сетями неподалёку от ресторана, но вообще за едой мы почти не говорили. Зато каждый из нас раза три или четыре взглянул на часы. Мы оба старались сделать это незаметно, но ни он, ни я не умели ничего делать украдкой.

В конце концов папашка сказал, что пора звонить агенту. Было без четверти три. Перед уходом он заказал мне большую порцию мороженого, но ещё до того, как его принесли, я достал лупу и книжку-коврижку.

На этот раз я спрятал маленькую книжечку под столом и пытался читать так, чтобы никто не видел, что я делаю.

♥ "Я помчался по склону к домику Фроде. Пока я бежал, мне казалось, что я чувствую слабое покачивание под ногами, как будто почва, на которую я ступал, плохо держала меня.

У домика Фроде я оглянулся вниз, на селение. Многие карлики тоже покинули праздничный зал и суетливо бегали между домами. Кто-то крикнул:

— Убьём его!

— Мы убьём их обоих! — откликнулся другой.

Я рванул дверь домика. Теперь, когда я знал, что нога Фроде больше никогда здесь не ступит, дом показался мне безнадёжно пустым. Я упал на скамью и перевёл дух.