Таинственный пасьянс

Сам того не зная, убийца Эдип должен был раскрыть своё собственное преступление. Первым делом он спросил у одного прорицателя, кто убил царя Лая, но тот отказался отвечать на этот вопрос, считая, что правда чересчур страшна. Однако Эдип, который хотел сделать всё, что в его силах, чтобы помочь своему народу, сумел в конце концов узнать правду. Прорицатель сказал, что Эдип сам и был убийцей Лая. Хотя Эдип и вспомнил то, что случилось когда-то на дороге, и должен был признать, что совершил цареубийство, у него ещё не было никаких доказательств, что он был сыном Лая. Но Эдип был справедливый человек, которому хотелось, чтобы на стол были выложены все карты. В конце концов ему удалось устроить встречу старого пастуха из Фив с пастухом из Коринфа, тогда-то и подтвердилось, что он убил собственного отца и женился на матери. Когда страшная правда дошла до Эдипа, он выколол себе глаза. По-своему он был слепым всю жизнь.

Я перевёл дух. Мне эта древняя история показалась глубоко трагичной и страшно несправедливой.

— Воистину, это самое настоящее родовое проклятие, — сказал я.

— Царь Лай и Эдип много раз пытались уйти от судьбы. Но, если верить грекам, это совершенно невозможно.

Мы молча проехали через Фивы. Мне показалось, что папашка задумался о собственном родовом проклятии, во всяком случае, он не сказал ни слова.

Основательно поразмышляв над трагической историей царя Эдипа, я вытащил лупу и книжку-коврижку.

ДВОЙКА БУБЁН …старый Мастер получит важное сообщение с родины…

♦ "Рано утром меня разбудил петух. Сперва мне показалось, что я дома, в Любеке, но, ещё не стряхнув с себя сон, я вспомнил о кораблекрушении. Вспомнил, что я вытащил спасательную шлюпку на берег в небольшой лагуне, окружённой пальмами. А потом пошёл в глубь острова и заснул на берегу большого озера. Во сне я плавал с косяком золотых рыбок.

Но проснулся ли я там? Может, старый моряк, который прожил на острове больше пятидесяти лет и, кроме того, населил остров пятьюдесятью тремя живыми карликами, мне только приснился?

Я решил попытаться ответить на эти вопросы до того, как открою глаза.

Это не мог быть сон! Я лёг спать в доме Фроде, стоявшем на склоне над маленьким селением…

Я открыл глаза. Лучи утреннего солнца проникали в тёмную комнату. Я понял, что всё, пережитое мною, было так же истинно, как солнце и луна.

Тогда я встал и огляделся. Но где же Фроде? В то же время я заметил маленькую деревянную коробку. Она стояла на полке у двери.

Я снял её с полки и обнаружил, что она пуста. Должно быть, в ней лежали старые карты до своего великого превращения.

Поставив коробку на место, я вышел из дома. У крыльца, заложив руки за спину, стоял Фроде и смотрел вниз, на селение. Я встал с ним рядом. Мы оба молчали,

Внизу у карликов кипела бурная деятельность. Селение и окрестные склоны были залиты солнцем.

— День Джокера… — проговорил наконец Фроде. По его старому лицу мелькнула тень огорчения.

— Что за День Джокера? — снова спросил я.

— Давай позавтракаем на свежем воздухе, — сказал Фроде. — Садись, мой мальчик, сейчас я всё принесу.