Искреннюю радость доставляли дни, когда мы совершали пешие или верховые прогулки в горах, однако Джервиса все больше влекло в город, где он постоянно водил меня в казино, а я сидела, поджидая его. Наверное, я могла бы пойти с ним и тоже поиграть, но такого желания у меня не появлялось. У меня всегда было чувство, что я проиграю, как проигрывал он. Правда, пару раз ему удалось выиграть, но эти выигрыши нельзя было сравнить с тем, на который он купил мне платье.
Я припомнила полученное мной предупреждение и просьбу его матери. Вот как я оказывала свое сдерживающее влияние. Все это испортило медовый месяц. Ну почему он не мог продолжаться так, как начался! В те первые дни после моего признания я была счастлива впервые за долгие годы после ужасного события, и, возможно, благодаря Джервису. Мне не следовало забывать об этом.
А потом этот проклятый день, когда Джервис зашел в казино! Всякий раз, бросая взгляд на платье, я вспоминала его лихорадочное возбуждение и безудержное стремление играть. Мне, не имевшей ни малейшей склонности к этому, было трудно понять состояние, охватывающее Джервиса, когда он превращался в совершенно иного человека. Ведь обычно он был таким спокойным и беззаботным. Да, это была навязчивая страсть.
Мы провели на постоялом дворе две недели и собирались выехать домой через три дня. Мы жили довольно далеко от железнодорожной станции, и заведение держало пару лошадей, возивших повозку с багажом гостей на вокзал.
За два дня до отъезда было решено отправить вещи на станцию. Мадам Бужери сказала, что очень удобно делать это заранее, чтобы не суетиться в последний момент.
Невеселым было мое настроение, когда я паковала чемоданы.
- Упакуй все до последней мелочи, - сказал Джервис, - так, чтобы не осталось даже ручного багажа, тогда в день отправления мы сможем прогуляться до станции пешком.
Впоследствии я задумалась - что бы случилось, если бы не отослали багаж заранее? Тогда бы ему не удалось совершить то, что он сделал.
В тот вечер Джервис отправился в город в одиночку. Я чувствовала себя слишком усталой, потому что мы совершили долгую прогулку, и казино совсем не привлекало меня.
Вообще оно производило на меня угнетающее впечатление, несмотря на яркое освещение и роскошные платья женщин, потому что у большинства посетителей я видела тот же безумный взгляд, что и у Джервиса.
Вернулся он очень поздно. Увидев его, я вздохнула с облегчением. Я уже начала думать, что он вышел из казино с выигрышем и по пути на него напали и ограбили. Когда я сказала ему это, он усмехнулся:
- Вряд ли кому-нибудь захотелось бы грабить меня после сегодняшнего невезения.
- Мне кажется, тебе вообще не везет.
- Как? А то прекрасное платье?
- Ну, это был единственный раз, а проиграл ты уже гораздо больше.
Мне показалось, что в тот вечер он был гораздо менее склонен шутить, чем обычно. Лишь позже я узнала, как на самом деле обстояли дела.
На следующий день мы отправились прогуляться в город. Я боялась, что Джервис вновь захочет пойти в казино, но у него были другие намерения:
- Я думаю, нам следует сходить на вокзал и справиться, все ли в порядке с багажом.
Я обрадовалась, это показалось мне хорошей идеей. Даже сейчас я не вполне понимаю, как все произошло и почему я это допустила? Поезд стоял у платформы - такой же поезд, который должен был через два дня отвезти нас в Париж.
Носильщик подвез тележку с нашим багажем. Я воскликнула:
- Он думает, что мы собираемся садиться в этот поезд.
Джервис ничего не отвечал. Он ничего не сказал и носильщику и следовал за ним, крепко держа меня под руку.
- Объясни ему! - воскликнула я.
- Все в порядке, - сказал мне тихо Джервис. Багаж внесли в вагон, и Джервис расплатился с носильщиком.
- Что ты делаешь, Джервис? Как...
Он повернулся ко мне и с улыбкой подтолкнул к двери купе.
- Слушай, что ты делаешь? Ведь поезд сейчас тронется. Скажи, в чем дело?
Подожди, и ты все узнаешь. Поезд тронулся, и я встревоженно вскрикнула.
- Все в порядке, - опять успокоил меня Джервис. - Это единственный выход, потому что у меня нет денег.
- А как же счет мадам Бужери?
- Я пришлю ей деньги потом.
- Но ты не объяснился с ней.
- А как я мог объясниться?
Она не поняла бы меня. Я напишу ей письмо.
- Но что она подумает? Он пожал плечами.
Послушай, за предыдущую неделю я заплатил, и мы остались должны ей за последнюю неделю, поэтому вчера мне и пришла в голову эта идея с багажом. Такое решение было наилучшим, иначе поднялся бы страшный шум. Я ни за что не смог бы с нею объясниться, хотя она и считает, будто умеет разговаривать по-английски.
Откинувшись на спинку сиденья, я уставилась на Джервиса в ужасе.
- Слава Богу, у нас были обратные билеты, - продолжал он. - Вот видишь, как все удачно получилось.
- Джервис, - начала я, - как ты мог? Это же жульничество, это же кража...
- Нет, - возразил он. - Мадам Бужери получит свои деньги, я обязательно отошлю ей их.
Я беспомощно опустила голову, чувствуя себя опозоренной.