Таинственный сад

– Ну да, выздоровел, – подтвердил Дикен.

– Выздоровел! Выздоровел! – с такой силой возопил Колин, что лицо его от натуги побагровело.

Конечно, он и до этого чувствовал себя с каждым днем лучше. Но одно дело ощущать прилив сил после болезни и совсем другое – когда внезапно тебя осенит, что стал совершенно здоров. Вот почему, осознав это, Колин не смог сдержать радостных возгласов.

– Я буду жить долго-долго! – вопил он что было мочи. – Сколько нового я успею узнать о людях, и о разных других существах, и обо веем-веем на свете! И волшебство всегда-всегда будет со мной! Я здоров! Я здоров!

Несколько успокоившись, Колин сказал:

– А теперь мне хотелось бы поблагодарить волшебство. Только я никак не придумаю, как это сделать.

Услыхав, о чем говорит молодой хозяин, Бен Уэзерстафф, возившийся с кустом розы, встал и подошел к остальным.

– По-моему, тебе, мистер Колин, следует пропеть прославление, – посоветовал он.

– Прославление? – удивился Колин. – А что это?

– Дикен наверняка тебе может спеть, – ответил старый садовник.

– Прославление поют в церкви, – стал тут же объяснять Дикен. – Матушка наша считает, что даже жаворонки по утрам поют это вместе с людьми.

– Если она так говорит, – с очень серьезным видом произнес Колин, – значит, это прославление плохим быть не может. Я… я просто никогда в церкви не был и почти ничего про нее не знаю. Спой, пожалуйста, Дикен.

Дикен в ответ улыбнулся и снял с головы фуражку.

– Тебе, Колин, тоже надо снять шляпу, – сказал он. – И тебе, Бен, тоже, – повернулся Дикен к садовнику. – Ты-то ведь должен знать.

Колин снял шляпу. Бен Уэзерстафф, недоуменно бубня что-то под нос, последовал его примеру. Старый садовник сам себе удивлялся: он словно все делал сейчас помимо собственной воли. И вот Дикен, стоя среди деревьев и кустов роз, запел:

Восславьте Господа, ибо от Него благодать!

Восславьте Его все существа на земле!

Восславьте Его ангелы на небесах!

Восславьте Отца и Сына и Святого Духа!

Аминь!

Когда Дикен умолк, старый Бен, поджав губы, с тревогой взглянул на Колина.

Тот опустил голову и, казалось, что-то обдумывал.

– Какое хорошее прославление! – выдохнул наконец он. – Как раз именно это я собирался сказать волшебству.

Еще чуть-чуть помолчав, Колин добавил:

– Наверное, волшебство и Тот, о Ком прославление – вообще одно и то же. Просто я назвал по-другому. Дикен, спой еще раз. А мы с Мэри попробуем с тобой вместе.

И они хором запели гимн. Мэри и Колин старались изо всех сил. Голос Дикена звучал громко и чисто. На второй строке Бен Уэзерстафф, который никогда ничего не пел с тех самых пор, как его выгнали из церковного хора, вдруг громко откашлялся. Третью строку он пропел вместе со всеми, и воодушевление его было таково, что он начисто заглушил голоса детей. Мэри на него внимательно поглядела. Подбородок у старого Бена дрожал, глаза как-то странно блестели, морщинистые щеки были мокры от слез. Тут Мэри вспомнила: что-то похожее уже происходило со старым садовником, когда Колин впервые встал на ноги.

– Никогда раньше в прославлении этом никакого смысла не видел, – допев гимн, хрипло проговорил Бен Уэзерстафф. – Но теперь-то мне по-другому кажется. Потому как без этого тебе, мистер Колин, нипочем не набрать бы пять фунтов всего за неделю.

В это время внимание юного мистера Крейвена привлекла какая-то тень, мелькнувшая меж деревьев.

– Там… Там кто-то ходит в нашем саду, – испуганно проговорил он.

Колину не пригрезилось. Потому что, когда дети, при мощной поддержке садовника, пели последние слова гимна, дверь в увитой плющом стене тихонько открылась, и в сад вошла женщина в голубой накидке. Ее свежее и привлекательное лицо озаряла улыбка. Остановившись под деревом, она слушала. Блики солнца освещали ее, и она была очень похожа на добрых женщин из книжек с цветными картинками Колина.

Дослушав гимн, она пошла туда, где стояли дети и старый садовник. Тут ее и заметил Колин. Мгновение спустя увидал и Дикен.

– Да это же наша матушка, вот это кто! – крикнул он и бросился ей навстречу.

Колин и Мэри кинулись следом.

– Вот наша матушка! – повторил Дикен, когда все остановились перед миссис Соуэрби. – Вы же давно хотели ее увидеть. Потому я и подсказал ей, как проникнуть сюда.

Не в силах оторвать взгляда от лица миссис Соуэрби, Колин простер к ней руки.

– Я хотел вас увидеть, даже когда был больной, – тихо проговорил он. – Вас, Дикена и Таинственный сад. А больше мне в то время не хотелось никого видеть, кроме кузины Мэри, конечно.

Миссис Соуэрби внимательно на него смотрела. Вдруг губы ее задрожали, а в глазах появились слезы.

– Мальчик! Милый мой мальчик! – с чувством произнесла она.

Это прозвучало с подлинно материнской лаской. Точно так же миссис Соуэрби могла обратиться и к Дикену, и к остальным своим детям. Колину это очень пришлось по душе.

– Вы рады, что я теперь выздоровел? – спросил он.

– Еще бы! – воскликнула добрая женщина. – И как ты на свою маму похож! У меня даже сердце дрожит.

– И папа теперь сможет меня полюбить? – без колебаний поделился мальчик самой сокровенной своей тревогой.