Таинственный сад. Маленький лорд Фаунтлерой

– Просто Даусон, милорд, – просияв, ответила сама Даусон. – Не надо ни мисс, ни миссис. А теперь не желаете ли вы встать и позволить Даусон одеть вас, чтобы затем позавтракать в детской?

– Благодарю вас, я уже много лет тому назад научился одеваться сам, – отвечал Фаунтлерой. – Милочка меня научила – это моя мама. У нас была только Мэри, она всё делала одна – стирала и прочее, – так что, разумеется, не годилось напрасно затруднять её. Я также могу приготовить себе ванну, если только вы будете добры и посмотрите на градусник.

Даусон и экономка обменялись взглядами.

– Даусон сделает всё, что вы прикажете, – сказала миссис Меллон.

– С радостью, дай ему Бог здоровья! – воскликнула Даусон своим весёлым, добродушным голосом. – Пускай милорд оденется сам, если ему это нравится, а я буду стоять рядом и помогу, когда понадобится.

– Благодарю вас, – ответил лорд Фаунтлерой. – Иногда, знаете, бывает трудно застёгивать пуговицы и приходится к кому-нибудь обращаться за помощью.

Он нашёл, что Даусон очень хорошая женщина, и не успел он принять ванну и одеться, как они сделались уже друзьями и он узнал о ней очень много интересного. Оказалось, что её муж был солдатом и погиб в самом настоящем сражении; сын её моряк и ходил в дальнее плавание, где ему доводилось видеть пиратов, людоедов, китайцев и турок; он привозил домой диковинные раковины и куски кораллов, которые Даусон могла показать Седрику когда угодно, так как эти вещицы лежат у неё в сундуке. Всё это было очень интересно. Он узнал также, что всю свою жизнь она ухаживала за маленькими детьми и даже теперь только что приехала издалека, с другого конца Англии, где на её попечении была очаровательная маленькая девочка по имени леди Гвинет Ваун.

– Она в родстве с вашим сиятельством, – прибавила Даусон, – и, вероятно, вы её когда-нибудь увидите.

– Вы думаете? – спросил Фаунтлерой. – Я бы этого очень хотел. Я никогда не был знаком с маленькими девочками, но люблю на них смотреть.

Когда он отправился завтракать в соседнюю комнату и увидел, как она велика, когда он узнал, что к ней примыкает ещё одна такая же большая комната, по словам Даусон тоже предназначенная для него, он вдруг снова почувствовал себя совсем маленьким, и чувство это было так сильно, что он не мог не поделиться им с Даусон, когда сидел за столом, красиво накрытым для завтрака.

– Я ещё слишком мал, – задумчиво промолвил он, – чтобы жить в таком большом замке и иметь так много больших комнат… Вы не находите?

– О, полноте! – возразила Даусон. – Вы немножко странно себя чувствуете сначала, вот и всё; но скоро это пройдёт, и вам здесь понравится. Это ведь такое замечательное место!

– Разумеется, – с лёгким вздохом согласился Фаунтлерой, – но мне нравилось бы здесь гораздо больше, если бы со мной была милочка. Утром я всегда завтракал вместе с ней, клал ей в чай сахар, наливал сливки и передавал поджаренный хлеб. Конечно, всё это очень приятно!

– Ну ещё бы! – весело отвечала Даусон. – Но вы ведь можете видеть её каждый день. Подумайте только, сколько нового и интересного вы ей расскажете. Только сначала немного погуляйте, посмотрите на собак, пройдите в конюшню поглядеть на лошадей. Одна из них, я уверена, вам особенно понравится.

– В самом деле? – вскричал Фаунтлерой. – Я ужасно люблю лошадей. Я очень любил Джима. Это лошадь, она возила повозку с товарами мистера Гоббса. Это была прекрасная лошадь, когда не лягалась.

– Ну, – сказала Даусон, – подождите только, что вы найдёте здесь в конюшне! Но, боже мой, вы ещё не заглянули в соседнюю комнату!

– А что там такое? – спросил Фаунтлерой.

– Сначала кончайте ваш завтрак, и тогда увидите.

Естественно, это его очень заинтересовало, и он усердно принялся за еду. Ему казалось, что в соседней комнате скрывалось нечто очень интересное: у Даусон был такой значительный и таинственный вид.

– Ну, готово, – сказал он через несколько минут, спрыгивая со стула, – я сыт! Можно мне пойти посмотреть?

Даусон кивнула головой и повела его за собою с ещё более таинственным и торжественным видом. Он был весьма заинтересован. Когда она открыла дверь соседней комнаты, он остановился на пороге и с восхищением стал осматривать её, заложив руки в карманы и раскрасневшись. Он раскраснелся потому, что был в высшей степени удивлён и возбуждён. Впрочем, подобное зрелище способно было поразить какого угодно мальчика.

Комната была так же велика, как и все другие, но обставлена иначе. Мебель не такая тяжёлая и старинная, занавеси, ковры и обои гораздо светлее, на полках рядами стояли книги, а столы были завалены теми прекрасными и замысловатыми игрушками, которыми он так часто любовался в окнах нью-йоркских магазинов.

– Это похоже на детскую комнату, – сказал он наконец, затаив дыхание. – Чьи же эти игрушки?

– Конечно ваши, – ответила Даусон. – Подойдите и рассмотрите хорошенько.

– Мои игрушки?! – воскликнул он. – Мои! Но кто же мне их подарил? – И он бросился вперёд с радостным криком. Он с трудом верил своему счастью. – Это дедушка! – вскричал он с глазами, сияющими как звёзды. – Я угадал, это дедушка!