Таинственный след

Заявление было написано крупными буквами на тетрадных листах в клетку. Ошибки были исправлены густыми чернилами. Эти исправления были мельче и сделаны явно другой рукой. Похоже, кто-то внимательно ознакомился с написанным и тщательно выправил, прежде чем оно попало в милицию.

Кузьменко перелистал заявление и стал читать:

«Начальнику Л-го районного отделения милиции. От Петрушкина А. А., проживающего по улице Уфимской, в доме № 3.

Заявление

Товарищ начальник, на склоне лет меня постигло большое несчастье. Да и каким другим словом назовешь это, как не несчастьем? Лишился я неожиданно жены, с которой десять лет прожил в любви и согласии. Произошло это так: в воскресенье перед пасхой жена стала буквально тащить меня на базар. Не хотелось мне идти, да она сказала, что купит отрез мне на костюм, и пришлось уступить. Может, бог подсказал, но было на сердце тяжело, предчувствие какой-то беды, и стал ее отговаривать: «Давай дома посидим, отдохнем. От того, что меня приоденешь, я моложе не стану». Но и ее, видно, толкала какая-то иная сила. Уперлась, и ни в какую. Есть у нее такое упрямство. Не стоит, думаю, злить ее, обо мне же печется. Так и пошли мы с ней. На базаре черным-черно от людей. Многие торгуют старьем. Новых вещей мало. До самого обеда пыли наглотались, кружа по базару, но нужной вещи не нашли. Если встретится хороший материал, то денег не хватает, а за плохой отдавать трудовые жалко. Так и колесили полдня. Замучились вовсе. Я уже говорил о Матренином упрямстве. Пусть бог меня простит, коли я виноват. Несмотря на усталость, стали мы обходить городские магазины. Дело уже к вечеру пошло. Возле комиссионки встретилась нам одна молодуха, из себя видная. Волосы острижены коротко, ровно бы у мальчонки. Но на язычок востра. Быстро она мою Матрену к себе расположила. Женщины — они тут же общий язык находят. Стоят перед магазином и молотят всякий вздор. Вижу, конца этому не бывать. Подошел я к ним и говорю: «Пошли Матрена!», а она мне с досадой: «Погоди...», а потом, словно бы избавиться от меня захотела, и говорит: «Ты иди домой. Пока доберешься до дома, и я поспею. Явишься раньше, поставь кастрюльку на плиту, — и зашептала мне на ухо, — хороший костюм тебе принесу, иди не беспокойся».

Мне-то что? Возражать не стал, поплелся себе потихоньку в сторону дома. Как пришел, всю посуду перемыл, сварил пельмени, стал Матрену ждать. Сумерки сгустились, потом и вовсе темно стало. Выходил за ворота. Нету. Пожалел тогда, что не спросил адресу у той молодки. Проворочался я ночь в пустом доме, а рассвет с открытыми глазами встретил. Не пришла Матрена и на следующий день, и на следующий. Так, почти на моих глазах пропала жена...».