Таинственный свет луны

Порой с ней хотели побаловаться сразу двое — мужчина и женщина. Обычно это были семейные пары — мужья и жены, до одури надоевшие друг другу. Это даже забавляло Бесси. Когда она играла с женщиной, мужчина кончал от одного только созерцания этих игр и до него очередь обычно не доходила. Бесси считала все это обыкновенной работой, которая, кстати, оплачивалась лучше, чем услуги секретарши, или официантки.

Изредка ей попадались и любопытные экземпляры, требовавшие, чтобы их приковывали наручниками к кровати и секли плеткой, но бывали и другие, которым хотелось посечь ее. Впрочем, любители садомазохизма к услугам Бесси обращались редко — в Новом Орлеане было полно клубов, специализировавшихся на такого рода сексе, и все, кому надо, знали об этом и ходили туда.

У Бесси был ребенок — «плод истинной любви», которого было необходимо кормить и содержать. Сама же «истинная любовь», несмотря на все старания Бесси, долго не продлилась. Сожитель Бесси использовал ее, а потом исчез. После этого Бесси основательно поумнела и временами даже жалела, что не получила денег с козла, сделавшего ей ребенка, хотя она занималась с ним именно тем, за что ей сейчас довольно щедро платили.

У Бесси была мечта: подкопить деньжонок, уехать из Нового Орлеана куда-нибудь в Айову, где ее никто не знал, и завести там собственное небольшое дело. С этим следовало поторапливаться: Бесси опасалась, как бы ее сын не догадался о том, чем она занималась, чтобы кормить и содержать его.

В эту ночь Бесси чувствовала себя усталой и разбитой. То ли полнолуние было тому виной, то ли еще что. Она хотела даже отпроситься у Мамми с работы, но не сделала этого, зная, что, когда пойдет косяком особенно выгодный клиент, хозяйка ей это припомнит. Получив от рассыльного адрес клиента, Бесси торопливо направилась к маленькому отелю неподалеку. Переходя улицу, она посмотрела на небо и заметила, что у него алый, кровавый оттенок. Впрочем, это была последняя вспышка догоравшего дня. Когда Бесси подошла к двери, совсем стемнело и взошла огромная круглая луна.

В коридоре было пусто. Сидевший за конторкой парень клевал носом и, когда Бесси вошла, даже не поднял на нее глаз. Сверившись с бумажкой, Бесси нашла тринадцатый номер и, не постучавшись, вошла. В комнате было темно, но, когда она подняла руку к выключателю, кто-то невидимый низким звучным голосом приказал ей не зажигать света.

— Но здесь темно, хоть глаза выколи, — возразила она.

— Есть свет из окна — и этого довольно.

— Тебе, сладенький, не надо меня стесняться, — проворковала Бесси. — Я пришла для того, чтобы воплотить в жизнь все твои фантазии, и если ты некрасивый, для меня это не имеет значения.

Голос парня понравился Бесси, и ей захотелось посмотреть на него.

Потом она увидела незнакомца, вернее, не его, а темный силуэт. Силуэт был красиво очерчен: у этого малого имелось все, чем должен обладать настоящий мужчина: широкие плечи, крепкий торс, сильные руки и ноги.

— Подойди поближе к окну, — проговорил он ровным звучным голосом.

Бесси швырнула сумочку на пол и направилась к окну.

— Знаешь, сладенький, — затараторила она, разглядывая мерцавшие в небе странные красные звезды и неоновые вывески магазинов напротив, — давай сразу же покончим с прозой, ладно? Обычный секс стоит сто долларов, если же ты хочешь, чтобы я поработала языком, сумма удваивается. Ну а если тебе придет в голову какая-нибудь фантазия, то…

— Я, детка, предпочитаю обычный секс, — ответил клиент и, помолчав, добавил: — Не теряй времени, раздевайся, я хочу увидеть, какая ты.

Повторять Бесси было не надо. Она стащила блузку, а потом, спустив короткую юбку, переступила через нее. После этого она сбросила туфли на высоких каблуках. Все это время Бесси думала, что ее силуэт на фоне неба выглядит весьма соблазнительно: у нее были длинные ноги, крепкая небольшая грудь и тонкая талия, и хотя ростом она, в общем, не вышла, но была весьма аппетитна.

Тут ей пришло на ум, что она умеет красиво раздеваться, а раз так, то, пожалуй, хорошо бы стать стриптизершей — тогда мужчины только смотрели бы на нее, но прикасаться к ней не имели бы права.

Бесси нагнулась, чтобы расстегнуть пояс и снять чулки: сначала один — неторопливо скатывая его вниз по ноге, потом — так же неторопливо — второй.

Она выпрямилась, почувствовала, что мужчина стоит у нее за спиной, и вздохнула. Кажется, намечалось что-то особенное, то, что можно было с полным основанием назвать занятиями любовью, а не сексом. Такие случаи выпадали Бесси крайне редко, и она очень ценила их. Бесси утвердилась в этом мнении, когда мужчина начал целовать ее: спину, шею, затылок. Его поцелуи ласкали и, как жидкий огонь, жгли ее кожу. Когда по шее у Бесси потекло что-то горячее, она даже не обратила на это внимания — так ей в тот момент было хорошо.

Через минуту Бесси ощутила острый специфический запах, провела рукой по своему телу и почувствовала, что оно стало липким от крови.

И тут она поняла, что происходит между ней и тем, кто сжимал ее в объятиях. Наклонившись к шее Бесси, он языком слизывал с нее кровь.