Таинственный цилиндр

– Вот и все, инспектор, что я знаю о событиях того вечера. Вы наверняка спросите меня, когда же я дойду в своем повествовании до сумочки. Вынуждена вас огорчить, инспектор, – я не дойду до нее вообще. Потому что, честное слово, ничего про нее не помню.

Квин беспокойно зашевелился в кресле.

– Как же так, мисс Франсес?

– До того момента, как вы показали мне сумочку в кабинете у директора театра, я даже не подозревала, что потеряла ее, – решительно заявила она. – Припоминаю только, что сумочка была еще при мне, когда я встала после первого акта и пошла умыться. И помню, что в туалете открывала ее, чтобы достать пудреницу. Но вот дальше – не помню, хоть убейте. То ли я оставила ее там, то ли потеряла где-то еще…

– А вы не допускаете, мисс Франсес, – спросил Квин, который взялся было за свою табакерку, но тут же виновато отдернул руку, поймав на себе ледяной взгляд миссис Айвз-Поуп, – что могли потерять сумочку у бокового выхода из театра, когда этот мужчина приставал к вам?

На лице Франсес Айвз-Поуп отразилось нечто, похожее на облегчение. Она даже оживилась.

– Ну конечно же, инспектор! Именно об этом я и думала все время. Но такое объяснение казалось мне настолько неубедительным и притянутым за уши, что я ужасно боялась попасться в какие-то сети. Я просто не решалась сказать вам об этом. Пусть я ничего не могу припомнить. Но ведь это вполне логично – предположить, что я выронила сумочку именно тогда, когда он схватил меня за запястье, а потом совершенно забыла о ней.

Инспектор улыбнулся.

– Милая моя, зря вы сомневались. Это не только самое логичное, но и вообще, кажется, единственное объяснение, которое соответствует действительности, – сказал он. – По всей вероятности, этот человек подобрал вашу сумочку там, у бокового выхода, и в порыве влюбленности, возникшей во многом под воздействием алкогольных паров, сунул себе в карман – видимо, с намерением вернуть ее вам. Таким образом, у него появлялся повод встретиться с вами снова. Вы, кажется, порядком вскружили ему голову – что, впрочем, неудивительно, милая моя.

Инспектор отвесил юной даме церемонный поклон, а та поблагодарила его за комплимент сияющей улыбкой. Она уже совершенно пришла в себя, даже щеки порозовели.

– И еще несколько завершающих вопросов, мисс Франсес, чтобы покончить с нашим расследованием, – продолжал Квин. – Вы можете описать этого мужчину?

– О, да! – быстро ответила Франсес. – Как вы понимаете, он произвел на меня довольно сильное впечатление, так что я его хорошо запомнила. Ростом он был немного выше меня – то есть чуть больше метра семидесяти, – склонен к полноте. Лицо одутловатое, большие синеватые мешки под глазами. Я еще не видела человека, на котором лежал бы столь явный отпечаток порочной жизни. Он был чисто выбрит. Черты лица – самые заурядные. Разве что нос был длинный и вздернутый.

– Судя по всему, это Монти Фильд, – кивнул инспектор. – А сейчас будьте особенно внимательны. Мне нужны точные ответы, мисс Франсес. Вы когда-нибудь встречали этого человека раньше?

Девушка ответила без малейшего промедления:

– Тут и раздумывать нечего, инспектор. Могу вас заверить, что никогда раньше не видела этого человека.

Тишину, которая наступила после этих слов, нарушил спокойный голос Эллери. Все головы сразу же повернулись к нему.

– Простите, мисс Айвз-Поуп, что я прерываю вас, но мне бы очень хотелось знать – не обратили ли вы внимание, как был одет человек, досаждавший вам?

Теперь Франсес улыбнулась Эллери, приведя его в некоторое смущение.

– Я особенно не разглядывала его гардероб, – сказала она, демонстрируя белоснежные зубы. – Но помню, что он был во фраке – на сорочке несколько пятен от виски – и в цилиндре. Одет он был с большим вкусом – разумеется, если не брать во внимание пятен на сорочке.

Очарованный Эллери поблагодарил за ответ и снова прислонился к шкафу с книгами. Инспектор бросил на сына проницательный взгляд и встал.

– Похоже, на этом все, дамы и господа. Думаю, мы можем считать инцидент исчерпанным.

Раздались всеобщие аплодисменты, все бросились к Франсес, которая так и сияла от счастья. Она двинулась к выходу, а Барри, Пил и Эва Эллис, примкнув к ней, составили нечто вроде триумфального шествия. Стэнфорд с улыбкой великомученика заботливо предложил матери руку.

– Итак, первое заседание подошло к концу, – с совершенно серьезным видом объявил он. – Обопрись на мою руку, матушка, пока тебя не поразил обморок!

Негодующая на что-то миссис Айвз-Поуп, тяжело опираясь на руку сына, покинула комнату. Финансист крепко пожал руку инспектору, а потом – Эллери.

– Значит, вы полагаете, что все уже позади, и больше не надо будет тревожить мою маленькую девочку? – спросил он.

– Я исхожу из этого, мистер Айвз-Поуп, – ответил Квин. – Итак, сэр, я благодарю вас за вашу любезность. Мы вынуждены откланяться – нас еще ждет множество работы. Ты с нами. Генри?

Спустя пять минут Квин, Эллери и прокурор Сампсон уже спускались по Риверсайд Драйв по направлению к 72-й улице, подробно обсуждая на ходу события сегодняшнего утра.