Таинственный замок

Странно был видеть их, сияющих во мраке, брать их в руки. Здесь лежал длинный Дурандаль, которым сэр Роланд прорубил расщелину в Пиренеях; рядом с ним висел не менее грозный Ольт-Клер, которым сэр Оливер сражался с Дурандалем и его обладателем в битве, до сих пор воспеваемой потомками. Здесь хранился меч Ланселота – Арундайт, Кортен – Огиера и Бальмунг – Зигфрида. В этом туманном месте можно увидеть Коладу Сида, Морглэй сэра Бивиса, Крокеа Морс Кесаря и Жуаез Шарлеманя. Нет нужды гадать о местонахождении Куртана и Кернбитера, этих славных стражей Англии и Норвегии, Мистельстейма, Тизона, Грейстила, Ангурваделя или любого другого прославленного меча древности. Все они хранились здесь. И рядом с Жуаезом висел Фламберж, ибо Галас сотворил оба.

Несомненно, Фламберж поражал воображение и смотрелся впечатляюще. Но всему свое время, и не стоит хвататься за меч сразу же. Да, мадам обладала бесценными сокровищами…

Фрайдис поведала герцогу тем мелодичным голосом, каким говорили люди в Антане, что не только высокородные убийцы останавливались в ее владениях. В оружейной находилось множество плебейских орудий всевозможной формы. Итальянские стилеты соседствовали с кривыми турецкими саблями; арабские ятаганы лежали рядом с мечами, закаленными самим Есимицу; албанские абордажные сабли и зазубренные клинки Занзибара, двуручные палаши из Шотландии, пики испанских матадоров, индейские томагавки и топоры палачей: мечи со всех городов и королевств мира, из Феррары и Толедо, Дамаска, Перу и Вавилона.

Хотя Флориан никогда не интересовался методами коллекционирования и не читал специальной литературы, но он признавал достоинства собрания Фрайдис. Хозяйка такого великолепия заслуживала уважения. Кроме того, любопытно увидеть, насколько изобретательны оказались люди в деле создания орудий убийства.

Фрайдис согласилась, что человечество достигло небывалых высот в своей злобе, но без оптимизма смотрела на роль изобретательности в этом процессе. Она считала, что собранные здесь мечи в любом случае безнадежно устарели. Тем более он представляют собой ненужный хлам для того, кто хочет нанести реальный вред кому-либо.

И все же Флориан, чей голос в здешнем тумане казался чуть слышным шепотом, знал, что лишь Фламберж способен помочь ему выполнить свою часть сделки. Из комнаты с мечами Королева Антана провела герцога – к его великому разочарованию – темным коридором в зал, где валялись кучи ржавых гвоздей и дротиков, а затем в другую сумрачную комнату.

В ней хранились пистолеты, пушки, гранаты, мушкеты, аркебузы, бомбы, осадные орудия, фальконеты, шарниры и множество других более современных орудий. Все находящееся здесь вызывало у герцога искреннее любопытство.

Фрайдис как-то странно смотрела на Флориана. Ей восхищавшие де Пайзена вещи казались лишь кучами устаревшего железа. Затем королева с гордостью повела герцога в зал, где хранила, по ее словам, оружие будущего. Именно с его помощью можно нанести наибольший вред… Герцог чувствовал разрушительную силу лежавших вокруг него орудий и испытывал на себе тяжесть атмосферы этого неуютного места.

Да, здесь хранилось настоящее оружие, и Фламберж казался безнадежно устаревшим на его фоне. Но только волшебный меч имел ценность для Флориана – лишь он способен пролить кровь Ленши.

Просто невероятно, как женщина справлялась со всем этим великолепием и хранила столь неподходящие ее облику вещи. Орудия разрушения, хоть и превратившиеся теперь в почти бесполезные игрушки, не должны восприниматься легкомысленно. Миллион человек или что-то около того – по крайней мере несколько наций – можно уничтожить с помощью арсенала Фрайдис. Но не более. Продолжая говорить, она прошла в следующий зал, где хранились книги – не библиотека, но что-то вроде – и четыре глиняные фигуры. Она рассказала, что много лет назад их вылепил Дон Мануэль. Придет время, продолжала королева, и она пошлет их вслед за шестью предшественниками, жизнь каждого из которых отравлена мечтами. Их мечты бессмертны и столь притягательны, что способны завладевать умами все новых и новых людей, и так до бесконечности. Жизнь станет проклятием для поддавшихся иллюзиям, и они будут призывать смерть, лишь бы избавиться от жгущих сердце надежд. Что за мечты? С какой стати я скажу вам об этом, герцог? Ваша собственная мечта не имеет к ним никакого отношения, хотя и вы не способны избавиться от нее. Скажу лишь, что посланные мной иллюзии утопичны и разрушительны, они нанесут человечеству большой вред. Люди, подверженные им, не осознают, что мечты их оторваны от реальности и препятствуют наслаждению радостями земной жизни.

Флориану размышления Фрайдис показались пустой болтовней. Чтобы тактично перевести разговор в иное русло, герцог принялся внимательно рассматривать четверых еще не рожденных младенцев. Одна фигурка имела несколько крючковатый нос, напоминающий птичий клюв. Он похож на попугая, улыбаясь, сообщил герцог Королеве. Устало пожимая плечами, Фрайдис сухо ответила, что и остальные вскоре станут походить на эту пиратскую птицу.